Россия | Великая страна

Этнография России

История России

География России

Этнография России

Российский фольклор


Этнография России


 

Содержание раздела:

УКРАИНЦЫ

УКРАИНЦЫ (самоназв.). Основой этнонима (первоначально он относился к юго-вост. группам народа, их называли также "козаки", "козацкий народ") стал термин "краина", т. е. страна, к-рый к 18 в. закрепился в офиц. документах и восходит к назв. "Украина" ("край"), употреблявшемуся для обозначения юж. и юго-зап. частей древнерус. земель в 12-13 вв. В 16-17 вв. в офиц. документах России У. часто называли черкасами, позЖе, до нач. 20 в., малороссиянами, малороссами, южноруссами.

Общ. числ. в Рос. Федерации (тыс. чел., 1989) - 4362,9, в т. ч. в Тюменской обл. - 260,2, г. Москва - 247,3, Краснодарском крае - 195,9, Московской обл. - 185,4, Приморском крае - 185,1; в областях: Ростовской - 178,8, Ленинградской - 150,9, Воронежской - 122,6, в г. Санкт-Петербург - 125,0, Красноярском крае - 118,8, Хабаровском крае - 112,6, в областях: Челябинской - 109,6, Мурманской - 105,1, Омской - 104,2, Оренбургской - 102,0, Саратов ской - 101,8, во всех др. респ., краях и обл. России - 1957,6. Числ. на Украине - 37419,1 тыс. чел. (81,9% всех У. мира, 72,7% нас. респ.). Численность У. (тыс. чел.) в Казахстане (896,2), Молдавии (600,4), Белоруссии (291,0), Узбекистане (153,2), Киргизии (108,0), Латвии (92,1), Грузии (52,4), Эстонии (48,3), Литве (44,8), Таджикистане (41,4), Туркмении (35,6), Азербайджане (32,3), Армении (8,3); Канаде (550), США (500), Польше (350), Аргентине (100); в меньшем числе У. живут во многих странах. Общая числ. св. 45,0 млн. чел.

У. говорят на украинском яз. Различаются 3 осн. наречия: северное (левобережно-полесские, правобережно-полесские, волынско-полесские говоры), юго-западное (волынско-подольские, галицко-буковинские, карпатские, подне-стровские говоры) и юго-восточное (по-днепровские и восточнополтавские говоры); последнее наречие в 16 в. было положено в основу так наз. староукраинского книжного языка. В ходе формирования укр. этноса на рубеже 18-19 вв. сложился совр. укр. (новоукраинский) лит. язык. 81,1% У. бывш. СССР, по данным переписи 1989, считали свой нац. язык родным и ещё 8,0% свободно им владели; широко распространён родственный украинскому русский язык (соответствующие данные - 18,8 и 56,2%), а в зап. р-нах Украины - польский. Среди У., живущих в России, 42,8% считают свой нац. язык родным и 15,6% свободно им владеют (соответствующие данные по рус. яз. среди У. России - 57,0 и 38,1%). Письменность с 14 в. на основе кириллицы. Верующие У. - в большинстве православные, часть в зап. регионах - греко-католики.

В 4-7 вв. Ср. Поднепровье занимает союз слав, племён, известный под названием антов, а позднее русов или россов. Название "Русь" затем распространилось на всё восточнослав. нас. В процессе становления феод, отношений формируются плем. союзы (полян, северян, древлян, белых хорватов, дулебов, уличей, тиверцев и др.), а впоследствии государственные объединения - княжества. В 9 в. Киевское и Новгородское княжества объединились в древнерус. гос-во - Киевскую Русь. Формирование укр. этноса происходило на основе части восточнослав. нас., в юго-зап. областях этого гос-ва (терр. Киевского, Переяславского, Чернигово-Северско-го, Волынского и Галицкого княжеств) в условиях продолжительной иноземной экспансии. В 11-12 вв. в Закарпатье обосновались венг. феодалы, в сер. 14 - 1-й пол. 15 вв. под властью польских магнатов оказались Галичина и Зап. Волынь, а литовских - Зап. Полесье, осн. часть Волыни, Подолия, Киевщина и Чернигово-Северщина; в 14 в. молд. феодалы овладели Сев. Буковиной, а в 15-16 вв. Османская империя захватила часть Сев. Причерноморья. Осн. центром формирования этноса стало среднее Приднепровье - правобережные Киевские, Переяславские и Чернигово-Северские земли.

В 15-16 вв. этнич. терр. У. расширяется вследствие заселения юго-зап. окраин беглыми крестьянами (возникновение запорожского казачества) и началом освоения т. н. Слободской Украины (совр. Харьковская, частично Сумская, Луганская, Курская, Белгородская и Воронежская обл., к-рые с самого начала заселялись русскими и У.). С объединением Литвы и Польши в одно гос-во - Речь Посполиту укр. земли (кроме Закарпатья, Буковины и Чернигово-Северской обл.) попали под власть польских магнатов. С провозглашением в 1596 Брестской церковной унии (православная церковь на терр. укр. и белорус, земель Речи Посполитой была объединена с католической в униатскую церковь) ещё более усилился социально-религиозный гнёт, что вызвало подъём нац.-освободит, борьбы украинского народа против иноземцев. До сер. 17 в. У. и русские проживали в составе разл. гос-в. Юридич. разграничение между Россией и Речью Посполитой, в составе к-рой оказались почти все укр. земли, произошло на основе Поляновского мирного договора 1634. Позже эта граница разде лила Курскую, Воронежскую и Харьковскую губернии с Черниговской и Полтавской, входившими в состав Речи Посполитой. Рус.-укр. этнич. контакты приобрели массовый характер с 30-х гг. 17 в., когда начинает осуществляться укр. миграция в Россию. Она в конечном счёте привела к тому, что укр. этнос стал преобладающим в ряде рус. этнич. терр. Начало укр. миграции на т. н. Слободскую Украину было положено в 1638, когда 800 казаков, участников крестьянско-казацкого восстания 1637-38, переселились в Россию. В сер. 17 в. здесь возникли слободские полки: Харьковский, Острогожский, Ахтырский, Сумской и Изюмский (последний в 1685). Постепенно на терр. этих полков, а также Таганрогского уезда области Войска Донского У. стали преобладающим нас.

Традиционная одежда. Киевщина, Полтавщина, Полесье.

В янв. 1654 на Переяславской раде было провозглашено воссоединение Украины с Россией. К концу века с Россией были воссоединены Левобережная Украина, Киев с прилегающими территориями, Запорожье и Чернигово-Северская земля. После воссоединения Украина получила политическую автономию (она была ликвидирована в 80-х гг. 18 в.). Победа России над Османской империей в войнах 1768-74 и 1787-91 привела к включению в состав Рос. гос-ва Сев. Причерноморья (со 2-й пол. 18 в. - Новороссия), а также земель между Юж. Бугом и Днестром. Все эти земли стали в дальнейшем частями украинской территории (их заселяли, кроме У., также русские, болгары, чехи, словаки, молдаване, гагаузы, греки и др.). В результате второго и третьего разделов Речи Посполитой (1793 и 1795) вся Правобережная Украина и Волынь были присоединены к России. По-другому складывалась судьба западной области Украины. Восточная Галиция после первого раздела Польши (1772) перешла под власть Австрии. В 1774 она же захватила Буковину, а Закарпатье по-прежнему оставалось в руках венгров.

В начале 2-й мировой войны западная часть Польши была оккупирована Германией. 17 сент. 1939 Сов. Армия вступила на терр. Зап. Украины; 1 ноября 1939 она была включена в состав СССР и воссоединена с Украиной. В июне 1940 принято решение о возвращении Румынией Сов. Союзу Бессарабии и передачи ему Сев. Буковины. 2 авг. 1940 в состав Украины были включены Сев. Буковина и Хотинский, Аккерманский и Измаильский уезды Бессарабии. 29 июня 1945 пр-ва СССР и Чехословакии подписали договор о включении Закарпатья в состав Украины. Этим было завершено воссоединение У. В 1954 из состава России в состав Украины был передан Крым.

В 18-20 вв. укр. мигранты успешно заселяли и осваивали в России обширные пространства сначала в Поволжье и Юж. Приуралье, а затем на Сев. Кавказе, в Сибири и на Дальнем Востоке. После 2-й мировой войны значит, группы У. переселились в Калининградскую обл., Москву, Ленинград и др. регионы России. Основная часть укр. переселенцев вышла из лесостепных регионов Левобережной Украины (бывших Полтавской и Черниговской губерний) и Киевской губ. Правобережной Украины. Расселялись они также, в первую очередь, в лесостепных и степных регионах России, природно-климатические условия к-рых не особенно отличались от мест первоначального проживания. Жители лесных регионов Украины (Волынь, север Черниговщины, Галиция) либо не принимали активного участия в миграц. процессах, либо выезжали (начиная с 70-х гг. 19 в.) в Америку.

Традиционная одежда. Подолье, Буковина, Закарпатье.

Общая числ. и уд. вес У. в нас. России непрерывно возрастали с нач. 18 в. и до 30-х гг. 20 в. Особенно быстрым был этот процесс в 18 в. с 1719 по 1795 абсолютная числ. У. в России (в современных границах) возросла с 263 тыс. чел. до 924 тыс., или в 3,5 раза, а уд. вес увеличился с 4,6 до 8,8%. В 1-й пол. 19 в. число У. выросло до 2092 тыс., или в 2,3 раза, а уд. вес до 13,1% (данные на 1858), что объясняется продолжающимися миграциями У. на В. и более высоким уровнем естественного прироста в регионах преимущественного проживания У. в России. В пореформенный период уд. вес У. на описываемой терр. повышался более медленными темпами — до 15,7% в 1897, 18,1% в 1917 и 18,5% в 1926 (общая числ. У. в эти годы была соответственно равна 4141 тыс., 6435 тыс. и 6871 тыс.); в значительной мере это было связано не с ослаблением миграц. процессов, а с сильно возросшим приростом неукр. нас. на терр. России. В целом же числ. У. в России возросла с 1719 по 1926 (когда она достигла максимума) в 26 раз, а уд. вес в общем нас. в 4 раза.

С 1926 по 1939 числ. У. в Рос. Федерации уменьшилась с 6871 тыс. до 3204 тыс., а доля в общем нас. — более чем в 2 раза (с 18,5 до 9,0%). Затем до 1970 число У. незначительно увеличивается (до 3346 тыс.), а доля уменьшается (до 7,6%). И лишь в 70—80-е гг. отмечается опр. рост общ. числ. У., а их уд. вес в 1989 несколько превысил уровень 1939 (9,1%). В 30—70-е гг. 20 в. отмечалась высокая миграция У. в Россию. Естественный прирост у них также был не ниже, чем у большинства этносов России. Поэтому сокращение числа У. в 1926—39 может быть объяснено ассимиляц. процессами (по-видимому, сыграло свою роль и несколько большая направленность переписи 1926 при определении национальности на понятие «этнич. принадлежность»; это должно было привести к нек-рому завышению числ. У. за счёт лиц укр. происхождения, находившихся в этнически переходном состоянии и затруднявшихся определить свою нац. принадлежность). В это время смена нац. принадлежности не была затруднена законами и инструкциями. С 1930-х гг. усилились языковая ассимиляция У. и приобщение их к рус. языку. В 1926 66,6% У. России считали родным укр. язык, в 1959 —45,4%, в 1970 —43,1%, в 1974—40,3% и лишь в 1989 несколько больше — 42,8%.

Ускорению языковой и этнич. ассимиляции У. в р-нах массового расселения У. (Центр.-Чернозёмный регион, Сев. Кавказ) способствовало принятое в 1930-х гг. сов. директивными органами решение об обязательном изучении рус. яз. в школах нац. респ. и областей. В них перестали преподавать укр. язык как специальный предмет. Ускорению этих процессов способствовала и быстрая урбанизация, т. к. этническое смешение в городах, особенно крупных, происходит несравненно интенсивнее, чем в сельской местности.

В нач. 18 в. почти все У. России были сосредоточены на периферии укр. этнич. терр. в Центр.-Земледельческом (он тогда почти совпадал с совр. Центр.-Чернозёмным р-ном) регионе (39,7% У. России и 8,5% всех его жителей); на терр. будущих Воронежской и Курской губерний они составляли почти треть нас. К концу века уд. вес У. в регионе повысился до 11,6, а к 60-м гг. 19 в. — до 11,9%, однако к этому последнему времени там было сосредоточено только 35,2% У. России. Крупный этнич. массив У. сохранился здесь до середины 1920-х гг.; по переписи 1926 в регионе жило 1646 тыс. У., 18,4% всего нас., но уже только 24,0% У. России. В Воронежской губ. доля У. все ещё достигала 32,6%, а в Курской — 19,3%. Подавляющая часть У. региона сохраняла свой родной язык — 1483 тыс. чел., или 90,1% их числ. Однако к 1939 положение существенным образом изменилось. Числ. У. в Центр.-Чернозёмном регионе снизилась до 662 тыс. чел., или в 2,7 раза по сравнению с 1926; доля их в регионе упала до 4,2%, а уд. вес среди всех У. России — до 20,7%. В 1959—89 некогда многочисленное здесь укр. нас. почти не проживало. В 1989 в регионе жило 249 тыс. У. (5,7% всех рос. У.), причём лишь 73 тыс. сохранили родной язык. Всё это свидетельствует не только о развитии ассимиляц. процессов, но и о том, что часть У. отсюда мигрировала в др. р-ны страны.

Второй кр. массив У. появился в 90-е гг. 18 в. на Сев. Кавказе (тогда терр. нынешней Ростовской обл. в него не входила). В 1792 черноморские казаки, правопреемники запорожских казаков, были поселены между Кубанью и Азовским морем, где была создана Земля Войска Черноморского. К 1796 здесь уже насчитывалось почти 32 тыс. казаков, выходцев с терр. Украины; еще 6 тыс. У. поселились в Ставропольской губернии, а всего к концу 18 в. У. на Сев. Кавказе составляли 18,3% жит. К сер. 19 в. вследствие усиленной миграции числ. У. в регионе возросла до 408 тыс. и доля в нас. — до 44,0%. Наличие больших массивов исключительно плодородных земель привлекало нас. на Сев. Кавказ не только с Украины, но и из других р-нов России. Вследствие этого числ. У. здесь росла до 1926 быстрыми темпами, а доля в нас. постепенно уменьшалась. У. в регионе в 1897 насчитывалось 1271 тыс., а в 1926 — 1939 тыс. (28,2% всех У. России). В 1926 У. составляли 30,5% нас. Сев. Кавказа, в т. ч. в Кубанской губ. 47,0%, Черноморской — 35,4, Ставропольской — 33,8, Терской — 14,0%. Этнояз. ассимиляция здесь началась раньше и зашла глубже, чем в Центр.-Чернозёмном регионе (сказался отрыв от осн. этнич. терр. У.): в 1926 56,4% У. считали свой нац. язык родным. К 1939 численность У. снизилась до 230 тыс., т. е. упала по сравнению с 1926 почти в 12 раз; в 1989 на Сев. Кавказе (без Ростовск. обл.) жило 308 тыс. У. (2,5% всего нас. — 7,1% У. России). Аналогичная ситуация наблюдалась и в третьем осн. р-не расселения У. в России — в Ростовской обл. (часть бывш. Новороссии, область Войска Донского).

В нач. 18 в. У. здесь практически не было. После введения на Левобережной Украине крепостного права (2-я четверть 18 в.) большое число крестьян Харьковской губ. бежало в донские станицы. В 1782—95 число У. в области Войска Донского увеличилось с 44 до 113 тыс. (31,3% нас. обл.), в 1858 — до 286 тыс. (31,6%), в 1897 — до 720 тыс. (28,1%). Ещё быстрее в этом регионе росла числ. и доля У. в последующие годы (в 1926—1172 тыс. чел. и 41,9%, или 17,1% У. России). В 1939 У. насчитывалось 111 тыс. (3,8% нас. Ростовской обл.), в 1989 — 179 тыс. (4,2%), из них считали родным украинский язык 178 тыс.

Четвертый крупный регион расселения (а с 1939 — самый крупный) рос. У. — Сибирь и Дальний Восток. В дореформенный период У. здесь почти не проживали (в 1858 — 1,0 тыс.). Свободная земледельческая миграция в этот регион тогда ещё не была разрешена и У. имелись в составе спецпоселенцев. В пореформенный период крупномасштабная укр. эмиграция за Урал начинается с сер. 1880-х гг., после издания правительственных постановлений, благоприятствующих переселениям крестьян на вновь осваиваемые земли. Перепись нас. 1897 зарегистрировала здесь 224 тыс. У., или 4% всех жит. Сибири и Дальнего Востока. Общее число переселенцев из 9 укр. губерний, проследовавших за Урал в 1885—1916, составило 1,6 млн. чел. (39,2% всех переселенцев, часть из них впоследствии вернулась обратно или переселилась в др. места). Большинство мигрантов дали малоземельные и густонаселённые Полтавская губ. (400 тыс. чел.), Черниговская (286 тыс.), Харьковская (202 тыс.), Екатеринославская (187 тыс.) и Киевская (176 тыс. чел.). На Дальний Восток в 1885—1916 (до этого мигрантов У. там почти не было) прибыло 250 тыс. чел. (53,8% всех переселенцев), в т. ч. в Приморскую обл. 168 тыс. чел. (82,4% всего нас.) и Амурскую — 82 тыс. (31,5%).

Мощная миграция У. в Сибирь и на Дальний Восток привела к тому, что в 1926 их здесь уже было учтено 1148 тыс. (9,6% всего нас.) — 16,7% всех У. России, в т. ч. на Дальнем Востоке — 315 тыс. (14,8% нас.). Затем в регионе сокращается (в несравненно меньшей степени, чем в европ. части России) уд. вес У., а в отдельные годы и абс. числ. (в 1939 — соответственно 5,7% и 1007 тыс., в 1959 — 4,8%, и 1128 тыс., в 1989 — 4,5% и 1484 тыс. чел., в т. ч. на Дальнем Востоке — 62 тыс.). Теперь уже во всем этом регионе проживало более трети всех У. России (34,0%). Быстрый рост У. объясняется притоком рабочих и специалистов, особенно в нефтегазовую и другие отрасли добывающей пром-сти. Так, в Тюменской обл. (У. здесь сосредоточено больше, чем в каком-либо другом нац. или адм. подразделении России) уд. вес. У. с 1939 по 1989 возрос с 0,9 до 8,4%, а их числ. с 9,2 до 260,2 тыс. Языковая ассимиляция в Сибири и на Дальнем Востоке, несмотря на сравнительную устойчивость этноса, также зашла довольно далеко — 43,3% У. региона считают родным свой нац. язык.

Украинской миграцией в той или иной степени и в разное время были затронуты и все другие регионы России. В Поволжском регионе У. в значительном числе стали появляться во 2-й пол. 18 в. К концу века их здесь насчитывалась 71 тыс. и они составляли 7,2% нас. К концу 60-х гг. 19 в. числ. У. возросла до 200 тыс., а их доля до 7,8%. Их числ. медленно возрастала до 1926 (в 1897 — 402 тыс., в 1926 — 53,4 тыс.), а затем упала вследствие ассимиляц. процессов до 286 тыс. в 1939 и остается на этом уровне до настоящего времени (доля их в нас. региона упала с 1926 по 1989 с 3,6 до 2,1%). Что касается языковой ситуации, то в 1926 82,8% У. назвали свой язык родным, а в 1989 — 42,8%.

В остальных регионах России укр. группы, как правило, представлены в меньшем числе и появились позже (с конца 19 в.). Осн. часть У. здесь сформировалась в период коллективизации и высылки т. н. кулаков, индустриализации, массового голода на Украине в 1932—33, репрессий 1937—39, событий, связанных со 2-й мировой войной, и послевоен. переустройства.

В Центр., Сев.-Зап. и Сев. регионах в 1897 насчитывалось 10 тыс. У., что меньше 0,1% их нас., в 1926 — 195 тыс., а в 1939 — уже ок. 250 тыс. У. Необычайно быстро росло здесь число У. в послевоенное время. К 1989 числ. У. в этих регионах достигла 1,2 млн., или 27,9% всех У. России. По числ. У. Центр, регион вышел на 3-е место в стране после Дальневосточного и Западно-Сибирского. Особенность расселения У. в 3 регионах сев. половины европ. части России — подавляющее большинство их — гор. жители (88,3%), а из них самые крупные группы живут в больших городах.

В Уральском и Волго-Вятском регионах к концу 19 в. и даже в 1926 У. было мало. Переселение сюда У. происходило в 1930—80-е гг. В Уральском регионе в 1989 жило 443 тыс. У., в Волго-Вятском — 71 тыс.; горожане составляют подавляющее большинство (81,2%), причём живут они в основном в крупных промышленных городах. Наконец, последний регион, куда начали переселяться У. после окончания 2-й мировой войны, — Калининградская обл. В нач. 1990-х гг. их было там ок. 63 тыс. и составляют они 7,2% нас. обл. (в Калининграде — 10%). Осн. данные о расселении У. в Рос. Федерации по кр. экономич. регионам (по данным 1926 и 1989) приведены в таблице.

Регион 1926 1989
числ. У., тыс. чел. доля в нас. рег., % доля среди У. России, % доля сохр. род. яз., % числ. У., тыс. чел. доля в нас. рег., % доля среди У. России, % доля сохр. род. яз., % доля гор. У., %
Центральный 179 0,8 2,6 16,3 675 2,1 15,5 43,7 88,5
Дальневосточный 315 14,8 4,6 51,7 621 7,8 14,2 42,2 72,6
Западно-Сибирский 632 9,2 9,2 62,4 584 3,9 13,4 43,1 78,0
Северо-Кавказский 3111 51,3 45,3 57,9 487 2,9 11,2 44,2 67,9
Уральский 235 2,9 3,4 77,1 443 2,2 10,2 39,0 80,8
Поволжский 534 3,6 7,8 82,8 351 2,1 8,0 42,8 79,8
Северный 2 ... ... 46,7 310 5,1 7,1 47,0 81,9
Восточно-Сибирский 201 6,4 2,9 38,7 279 3,0 6,4 44,9 81,1
Центрально-Черноземный 1646 18,4 24,0 90,1 249 3,2 5,7 29,4 59,2
Северо-Западный 14 0,5 0,2 36,8 230 2,8 5,3 42,4 89,2
Волго-Вятский 2 ... ... 48,0 71 8,4 1,6 51,2 84,3
Калининградская обл. - - - - 63 7,2 1,4 40,0 85,5
Всего 6871 7,0 100,0 66,6 4363 3,0 100,0 42,8* 78,0

* Кроме того, еще 15,6% У. России свободно владеют украинским языком.

Таблица свидетельствует о коренном изменении в расселении У. в России за последние шесть десятилетий. Если в 1926 7/10 У. России жили в р-нах их давнего расселения (Центрально-Черноземный р-н и Сев. Кавказ), то теперь там осталось 16,9%. Основное укр. нас. сейчас сосредоточено в центр, р-нах России, а также в Сибири и на Дальнем Востоке. У. в России в основном гор. жители.

В результате длительных миграц. и этнокультурных процессов сложились своеобразные группы укр. нас. в р-нах этнич. границы с Украиной на терр. Курской, Воронежской губерний, в низовьях Дона, в Нижнем Поволжье, в Ставрополье, в Южном Приуралье, в Сибири и на Дальнем Востоке. Группу кубанских (черноморских) казаков на западе Кубанской области отличали привилегированное сословное положение, замкнутость жизни воен. сословия; смешанное укр.-рус. расселение дополняло специфику культурно-бытового уклада с преобладающим укр. компонентом.

Во всех этих районах в бытовой сфере У., проживающих в тесном контакте с др. народами, преимущественно с русскими, происходили многообразные процессы культурных взаимодействий и взаимовлияний. Адаптируясь в местных условиях, приобретая новые особенности быта, в большинстве случаев они сохраняли основу своей традиц. культуры (в земледельческой технике, жилище, пище, одежде, обрядах и др.) и оказывали влияние на бытовую культуру местного нас., заимствуя в свою очередь от них ценные трудовые традиции. Сложные процессы затронули также особенности языка и этнич. самосознания укр. переселенцев. В настоящее время большинство жит. укр. происхождения Воронежской, Белгородской, Курской, Ростовской областей, Краснодарского края и нек-рых др. р-нов Рос. Федерации считали себя русскими.

Значительную роль в этом сыграли факторы общего социально-экономич. значения и как следствие — расширение урбанизации, общей подвижности нас., увеличение дисперсности в расселении, утверждение более активных форм межэтнич. отношений и взаимодействий. Процесс этот облегчался давней родственной языковой и культурной близостью русских и У. При определении национальности нередко решающими становятся место рождения и район длительного проживания. Процессы этнич. смешения нас. значительно сильнее выражены в р-нах дисперсного расселения У. среди русских, а также в тех сёлах, в к-рых вместе более двух столетий жили русские и У. Здесь уже и в прошлом заключались нац.-смешанные браки, происходило интенсивное сближение говоров и бытовых особенностей местных жителей, быстрее трансформировалось нац. самосознание у укр. групп нас. Более чётко осознается принадлежность к укр. этносу у жит. компактных укр. поселений на юге Воронежской, Белгородской, Омской областей, в Башкирии и др.

В 19 — нач. 20 вв. во мн. р-нах смешанного русско-укр. расселения (Кубанская область, область Войска Донского, Воронежская, Курская, Уфимская, Омская губернии и др.) У. называли хохлами. Название хохол, имеющее характер обидного прозвища, превратилось со временем в этих р-нах благодаря его широкому распространению и устойчивому бытованию в своеобразный этноним. В национально-смешанных р-нах нередко наблюдалась неоднозначность колебания в определении нац. принадлежности, а также частичное употребление местными жителями традиц. этнонимов. Это осложняло получение объективных данных при проведении массовых переписей населения, в результате чего были возможны неточности в материалах, касающихся графы « национальность ».

Традиционное жилище. Полтавская, Николаевская, Хмельницкая, Одесская, Винницкая, Закарпатская области.

С кон. 1980 — нач. 1990-х гг. в среде укр. поселенцев в России наметилась тенденция возрождения чувства этнич. самоиндентификации, интереса к истории и культуре укр. народа. Во многих укр. поселениях, в т. ч. и в тех, где жители считают себя русскими и родным считают рус. язык, ещё сохраняются говоры с украинской основой при весьма заметном влиянии местных южнорусских говоров и рус. лит. языка. Укр. говоры формировались в результате многообразия сплавившихся в них особенностей отдельных укр. наречий. Так, на Кубани отчётливее других прослеживаются черты юго-вост. группы укр. говоров.

Взаимопроникновение укр. и рус. говоров началось вскоре после поселения У. на новых землях. Традиционно-бытовая культура укр. диаспоры в России формировалась в разные историч. периоды. Продолжительные миграц. движения У., их расселение на больших пространствах России, этнокультурные взаимосвязи с русскими и другими народами (татарами, башкирами, казахами, немцами и др.), специфика экология, и социально-экономич. условий в разных рос. районах оказывали прямое воздействие на развитие традиц. культуры. Поскольку У. расселялись преимущественно в рус. этнич. среде, в их культуре сложилось много черт, общих с местными русскими.

Основой экономич. жизни укр. переселенцев в 19 — нач. 20 вв. было земледелие, подсобные отрасли — животноводство, рыболовство, в Башкирии и Сибири — охота. Часть сел. нас. занималась промыслами и ремёслами — кожевенно-сапожным, шубным, гончарным, столярным, бондарным, иконописным, винодельным и др. Крупными центрами кустарных промыслов и торговли были укр. слободы Курской и Воронежской губерний. Многие крестьяне уходили в отход на земледельч. работы, на Кубани занимались извозным промыслом на волах («чумачество»).

Наиболее распространённой в 19 — нач. 20 вв. была паровая система земледелия с трёхпольным зерновым севооборотом, на целинных землях применялись длительные залежи. Выращивали рожь, пшеницу (озимую и яровую), ячмень, овёс, гречиху, просо, горох, фасоль, лён, коноплю, овощи, бахчи, в европ. р-нах разводили сады. Традиц. техника земледелия различалась в разных природных зонах. В степных и лесостепных р-нах в условиях трудных чернозёмных почв У. обрабатывали землю тяжёлым деревянным двухколёсным («малороссийским») плугом, распространённым на Украине. Пахали землю и перевозили грузы с помощью волов. Одинаковыми с русскими были орудия боронования (рало и деревянная рамная борона), уборки хлеба (серп, позднее коса с «грабками»), молотьбы (цеп, на юге позднее — каменный каток, в старину — копытами скота, запряжённого в повозку). На юге Курской и Воронежской губерний, на Кубани, в Ставрополье не только в украинских, но и во многих русских сёлах употреблялась конструкция молотильного цепа, типичная для У. (било и ручка соединялись двумя ременными петлями с помощью третьей петли). Зерно, провеянное по ветру при помощи лопаты, нередко очищали на больших круглых решетах, подвешенных на треноге («грохот», «дарман»).

Хата. Музей народной архитектуры и быта. Киев.

Укр. поселения на терр. России основаны в различных естественно-географич. и этнич. условиях. Особенности заселения оказывали непосредственное влияние на формирование типов поселений и их планировочной структуры. Для большинства степных и лесостепных районов характерны многодворные поселения — сёла, деревни, посёлки, в казачьих войсках — станицы и хутора. Малодворные и однодверные поселения- — хутора, выселки, урочища, заимки часто были наиболее ранними поселениями, нередко временными, сезонными. Заимочная система расселения оказалась наиболее удобной при освоении земледельческой зоны Сибири и мало чем отличалась от подобных поселений русских и других народов. На основе малодворных поселений со временем вырастали многодворные села и деревни.

Поселения располагались по течениям рек и ручьёв, по берегам озёр, в балках и оврагах, вблизи рощ и лесов, по большим трактовым дорогам, в предгорных долинах. В процессе вольной колонизации 17—19 вв. планировка стихийно возникавших поселений была бессистемной. Сёла, расположенные вдоль реки или почтового тракта, обычно вытягивались в один ряд или улицу. Под действием правительственных указов 1722—1879 и Переселенческого управления, требовавшего при легализации посёлков упорядочения их плана, улицы посёлков постепенно выравнивались. В конце 19 — нач. 20 вв. преобладали уличная, улично-квартальная, улично-радиальная, улично-беспорядочная, улично-гнездовая, рядовая планировки укр. селений. Влияние правительственной регламентации в застройке селений особенно ярко проявилось в казачьих войсках. Большинство станиц и хуторов кубанского, донского, уральского казачества построено по улично-квартальному плану.

В новых местах У. стремились сохранить традиц. облик поселений, их сёла отличались благоустроенностью, чистотой, обилием зелени, в садочках возле хат и палисадниках — фруктовые деревья, ягодные кусты, цветы. Этнич. специфика сохранялась в топонимике: станицы Уманская, Киевская, Запорожская, Днепровская, Полтавская и др. на западе Кубани, сёла Верхнеднепровка, Бахмут, Украина, Ново-Украина, Черкасы, Днепровка в Башкирии, Хохол-Тростянка в Воронежской обл. и др. Нек-рые селения получили свои названия в честь их основателей или от фамилий прежних владельцев земли, широко использована и топонимика, типичная для Украины.

Осн. принципом планировки совр. поселений явилось выделение отдельных зон застройки по их определённому назначению и прежде всего разделение селений на жилую и производственную зоны. Вместе с тем, в настоящее время в большинстве старинных селений сохраняются в своей основе исторически сложившиеся формы планировки — уличной, улично-квартальной, улично-радиальной и др. В последние десятилетия на терр. Рос. Федерации значительно сокращается общая числ. укр. поселений.

Этнич. традиция прослеживается в характере застройки сел. усадьбы. Укр. поселенцы стремились ориентировать большую часть окон на солнечную сторону, дом ставили несколько отступя от изгороди, где разбивался палисадник. С сер. 19 в. в Курской и Воронежской губерниях хаты чаще ставили узкой торцовой стороной непосредственно на улицу, хотя в отдалённых хуторах сохранялась более характерная для У. постановка дома внутри двора. Как и на Украине, преобладает открытый тип двора со свободным расположением хоз. построек. От улицы и от соседней усадьбы отгораживались забором из плетня, частокола, жердей или досок. Ближе к дому и к улице группировались более «чистые» постройки — амбар или комора, сарай и навесы («по-В1тки») для с.-х. инвентаря, летняя кухня, погреб, кладовые. В глубине двора строили сараи для коров, конюшни, кошары для овец, навесы и открытые загоны для скота. Укр. усадьба завершалась довольно большим огородом, где значительная площадь отводилась под сад и «ливаду» (луг) с посадками вербы, акации, используемых для домашнего стр-ва. За огородом или в конце его устраивали гумно — ток для молотьбы хлеба и сарай («клуня») для хранения хлеба в снопах, его обмолота и просушки. В лесных р-нах Юж. Приуралья и Сибири хоз. постройки по местной традиции нередко объединяли с жилыми под одной кровлей по типу однорядной, Г-образной или замкнутой застройки. Часть открытого пространства двора нередко перекрывалась навесом по типу крытого сиб. двора.

Вплоть до 30—40-х гг. 20 в. во многих р-нах сохранялась этнич. специфика во внешнем облике и внутр. планировке жил. дома. В большинстве укр. селений Воронежской и Курской губерний, в низовьях Дона, в Кубанской и Терской областях, в Ставропольской губернии, на юге Приуралья и Сибири строились типичные для Украины низкие продолговатые в плане побелённые хаты без подклета с земляным или глинобитным полом, покрытым нависающей над стенами четырехскатной крышей. Стены их возводились из разл. строит, материалов: дерева, глины, камня. В Курской, Воронежской губерниях, в лесных р-нах Башкирии и Сибири строили срубные постройки из круглых брёвен или их половинок. В связи с удорожанием лесоматериалов в кон. 19 — нач. 20 вв. срубная техника стала сочетаться, а нередко и вытесняться каркасной, саманной, глинобитной, кирпичной. Во всех р-нах стойко сохранялась древняя укр. традиция обмазывать глиной и белить срубные, каркасные и глинобитные стены.

Традиционная планировка дома — двух- и трёхраздельная. Двухкамерный дом состоял из «хаты» и неотапливаемых сеней («сши», «сшц1»), в трехкамер-ном доме сенями соединились две хаты либо хата и холодная «комора». Многокомнатные дома с усложненной планировкой были характерны для поселений гор. типа, крупных укр. слобод с развитой промысловой деятельностью и для казачьих станиц.

У всех укр. переселенцев бытовал внутр. план хаты, типичный для Украины (в литературе он называется «украинско-белорусским», «западнорусским», поскольку был распространён также в Белоруссии, в зап. рус. губерниях, в Молдавии, на В. Прибалтики, частично в Польше). В заднем углу хаты стояла духовая печь («eapicra шч»), широко известная как рус. печь с устьем, повёрнутым к боковой длинной стене дома. По диагонали от печи — передний угол («покут»), где висели иконы и стоял обеденный стол, вдоль фасадной и боковой стен — укреплённые в стены лавки («лави»), напротив устья печи ближе к двери — кухонная половина. Духовую печь, а иногда покут и переднюю стену расписывали («квгг-чали») разноцветной глиной, синькой, красками, передний угол украшали рушниками, искусственными и живыми цветами, колосьями ржи и пшеницы.

Во многих поселениях сохранялась укр. нар. одежда. Бытовали разнообразные компоненты укр. костюма, но чаще характерные для центр, и вост. р-нов Украины. Укр. нар. одежда в 19 — нач. 20 вв. представляла собой сложный комплекс, состоявший из рубахи, поясной, нагрудной, верхней одежды, головного убора, обуви и украшений. Основу муж. и жен. традиц. костюма составляла длинная рубаха («сорочка») из домотканого полотна, позднее из фабричных тканей, служившая еще и в нач. 20 в. нательной и одновременно выходной одеждой. Жен. рубаху шили с длинными рукавами, с прямоугольными вставками на плечах (поликами), пришитыми по утку или по основе. На С. Воронежской губернии, в Юж. Приуралье и Сибири носили также рубахи с цельнокроеным рукавом без поликов, широко распространённые в центр, и зап. р-нах Украины. Бытовал и более поздний покрой рубахи на кокетке. Манишку, полики, рукава, подол рубахи украшали вышитым орнаментом. Преобладали линейно-геометрич. узоры, к-рые постепенно заменялись цветочно-растительными.

Ещё в нач. 20 в. кое-где сохранялись дерга, запаска, плахта — старые формы несшитой или частично сшитой поясной одежды, характерные для Украины. Дерга — будничная одноплатовая запахивающаяся одежда из грубой шерстяной домотканины, укрепляемой на талии поясом, дольше бытовала в Воронежской губернии. Праздничной одеждой повсюду была плахта, скроенная из двух длинных полотнищ домотканой яркой клетчатой шерсти, сшитых между собой до половины, перегнутые поперёк, они укреплялись на талии поясом; спереди щель между полотнищами закрывалась запаской, выполнявшей роль передника. Богато орнаментированные тканые геометрии, узоры из розеток, ромбов, звёзд, стилизованных цветов украшались вышивкой из цветного гаруса и шёлковых нитей. В кон. 19 — нач. 20 вв. более распространённой стала юбка («сшдниця»), сшитая из фабричных тканей. Под влиянием местной рус. одежды украинки Южного Приуралья носили сарафан на лямках.

Поверх рубахи надевали типично укр. безрукавную удлинённую и приталенную «керсетку». Ярким дополнением к жен. костюму были съёмные украшения—браслеты, серьги, кольца, шейные и нагрудные ожерелья из драгоценных камней, сплавов, стекла и особенно бусы или подвески с монетами — «монисто», «дукач!». Традиц. головной убор сохранялся лишь в нек-рых сёлах — длинный белый плат («намгтка») , повязываемый поверх шапкоподобного «очшка». Повсюду преобладали платки, разнообразные по цвету, фактуре, способу повязывания.

Муж. нар. одежда трансформировалась быстрее под влиянием гор. и местной одежды. Сравнительно долго сохранялись полотняные, позднее ситцевые туникообразные сорочки с разрезом ворота посредине груди, украшенные орнаментальной вышивкой, их заправляли в штаны или носили навыпуск. В укр. сёлах Землянского уезда Воронежской губернии и Белгородского уезда Курской губернии была известна рубаха с прямыми поликами, пришитыми по утку, с прямым разрезом посредине груди, со стоячим или отложным воротником, бытовавшая в сев. и центр, р-нах Украины. Рубаха на кокетке была распространена у У. Юж. Приуралья. Под влиянием русских во многих местах стали носить рубахи-косоворотки.

В 19 в. в Курской, Воронежской губерниях, в нек-рых сёлах Юж. Приуралья, на Кубани мужчины ещё ходили в типично укр. широких шароварах, каждая калоша к-рых кроилась из двух полотнищ холста, соединённых прямоугольными и ромбовидными вставками, образующими широкую «мотню». Но уже в то время и позднее преобладали узкие штаны, сшитые по рус. образцу из домотканой или фабричной материи. В кон. 19 — нач. 20 вв. широко входят в быт деревни брюки гор. покроя из фабричных тканей. Во многих укр. сёлах сравнительно долго носили традиц. высокую барашковую шапку («кучма»), зимние шапки с удлинёнными наушниками («треух», «малахаЬ), шляпу из войлока и соломы («бриль»). С кон. 19 в. распространяется гор. картуз, позднее кепка.

Вплоть до 20—30-х гг. 20 в. сохранялись многие компоненты традиц. верхней муж. и жен. одежды: распашная халатообразного покроя из домашнего сукна («кирея», «оряк», «кобеняк», «затула»), приталенная со сборами («свита», «куртак»), меховая из овечьих шкур — нагольные кожушанки, кожухи, тулупы и пр. С кон. 19 в. наряду с прежними появляются новые формы верхней одежды, сшитые из фабричной ткани прямого и приталенного покроя. Наиболее распространённой традиц. обувью мужчин и женщин были кожаные сапоги («чоботи»), туфли или ботинки («чоревики»), «постоли», сшитые из одного куска кожи. С кон. 19 в. распространяется кожаная обувь фабричного произ-ва. У. Юж. Приуралья переняли у русских лапти, в Сибири и Приуралье зимой они носили валенки. Одежда укр. гор. нас., как и повсюду, развивалась под влиянием европ. моды, к-рой следовали, в основном, высшие слои гор. нас. Отдельные нац. черты дольше сохранялись в одежде торгово-ремесленной буржуазии и рабочих.

В настоящее время потомки укр. переселенцев как в городах, так и в сёлах России носят общепринятый городской костюм. Вместе с тем, в последнее время особенно заметно стремление к возрождению укр. нар. одежды как способу проявления этнич. самоидентификации У. Нац. укр. костюм, сшитый фабричным способом, по старым традиц. образцам, широко используется фольклорными ансамблями.

Система питания была и остаётся устойчивым компонентом нар. культуры. В быту У. длительное время сохраняются основы нац. укр. пищи в составе блюд, в способах их приготовления, в ряде поведенческих стереотипов, связанных с режимом питания, застольным этикетом и пр. Многие компоненты укр. традиц. кухни были заимствованы и использованы др. народами, жившими с У. по соседству. В то же время пищевой рацион У. значительно расширился за счёт блюд, свойственных коренным народам этих р-нов. Состав пищи У. в России так же, как и на их родине, определялся спецификой многоотраслевого с. х-ва с ведущим зерновым земледелием. Основу питания составляли хлебные, мучные и крупяные кушанья, существенную роль играли продукты овощеводства, животноводства, а на Кубани — рыболовства.

Хлеб пекли ржаной и пшеничный из кислого заквашенного теста в форме круглых или продолговатых больших хлебин («паляница», «хл!бина», «бо-хан»). Из дрожжевого и пресного теста выпекали пироги с начинкой и лепёшки («перетчки», «оршши», «пампушки», «кншш», «коржи», «налисники»), блины и оладьи. Хлеб и хлебные изделия были и ритуальной едой, играли важную роль в семейных и календарных обрядах («коровай» — круглый большой хлеб, украшенный фигурками из теста, ветками, цветами, «лежень» — продолговатый хлеб, «шишки» — булочки, по форме напоминающие сосновые шишки, — на свадьбу, «крачун», «калач» — на Рождество и Новый год, «хрести» — на великий пост, «жайворонки» — на встречу весны, «паска» — в пасхальную неделю и др.). Хлеб символизировал хлебосольство, гостеприимство, благополучие, он всегда стоял на столе в переднем углу, крошки хлеба бережно собирали.

Из муки готовили старинные блюда путём запаривания, заваривания и заквашивания ржаной, пшеничной, гречневой, овсяной муки с добавлением солода — «квашу», «лемшшу», «солома-ху». Большой любовью пользовались кушанья из теста, сваренного в кипящей воде: галушки, вареники с творогом, картошкой, вишней, лапша («локши-на»), «зат!рка» (круто замешанное пресное тесто, растёртое на мелкие кусочки, заваренное в кипящей воде или молоке). В укр. сёлах Башкирии и Сибири готовили пельмени. Ели каши из зё'-рен гречихи, проса, пшеницы, овса, ячменя. Каша была и обрядовым блюдом на свадьбах, родинах, поминках. Из пшена с добавлением лука и картофеля готовили жидкий «кулшI», заправленный салом.

Повсюду популярным был типично укр. борщ из свёклы, капусты, с добавлением других овощей и круп, заправленный салом или растительным маслом. Летом готовили борщ из свежей зелени, а также супы из капусты, картофеля, круп («капусняк», «юшка» и др.). У. Юж. Приуралья термином «борщ» нередко обозначали щи, заимствованные у русских. Широко употреблялись блюда из картофеля, тыквы, на Кубани — также из гороха и фасоли. На Кубани, на Дону, а также в степях Приуралья и Южной Сибири из арбузов и дынь варили мёд. Фрукты свежие, сушёные, в виде варенья и пастилы более употребительны были на Дону, в Центр. Черноземье, на Кубани. Отсутствие фруктов в Сибири и Юж. Приуралье компенсировалось ягодами и дикорастущими травами.

В повседневном рационе употребляли свежее, топлёное, замороженное и кислое молоко («варенец»), заготовленный в бочках подсоленный творог («сир»). На Кубани приготавливали сыр по адыгейскому способу. В Башкирии, в Сибири У. под влиянием башкир и татар стали пить кумыс из кобыльего молока и айран — сквашенное молоко, разбавленное водой. Мясные блюда осн. масса гор. и сел. нас. готовила лишь по праздничным дням. Как и на родине, У. предпочитали говядине свинину и баранину, к праздникам резали птицу. В Башкирии и Сибири под влиянием местного нас. употребляли также конину. Мясо и сало использовали для заправки разных блюд, для праздника готовили колбасы, «сальтисон», голубцы, холодец и др. Для длительного хранения мясо солили, замораживали, в Башкирии коптили по способу, заимствованному у немцев.

Излюбленным напитком был квас из ржаных сухарей, отрубей, солода, а также из ягод, фруктов, березового сока, свёклы. В Центр. Черноземье, на Кубани пили компот из сушёных фруктов и ягод — «узвар», готовили хмельную брагу, медовуху, самогон. Многие делали домашние настойки и наливки. В 19 в. в быт зажиточных горожан и селян внедряется чаепитие. Большинство селян издавна вместо чая заваривали мяту, липу, зверобой, шиповник, смородину, другие местные растения.

В наши дни в повседневной и праздничной трапезе широко используются традиц. для У. хлеб, пироги, вареники, галушки, блины, пампушки, оришки, лапша, каши, борщ, овощные супы, вареное и тушеное мясо, холодец, молоко и молочные продукты, компоты, кисели, квас и др. Широко практикуется и заготовка овощей и фруктов на зиму: традиц. соление капусты, огурцов, помидоров, сушение фруктов и ягод и новое: маринование, пастеризование, консервирование овощей, фруктов, мяса. Обогатился пищевой рацион У. и за счёт новых блюд, заимствованных из города и кулинарии др. народов (пельмени, беляши, плов, бешбармак, шурпа, шашлык, кумыс, айран и т. п.).

Осн. форма семьи в 19 — нач. 20 вв. — малая, двухпоколенная (родители — дети) и расширенная трёхпоколенная. Вместе с тем, у У. Курской и Воронежской губерний, в Юж. Приуралье, в Кубанской области, как и в нек-рых др. р-нах поздней колонизации, происходил процесс вторичного формирования большой неразделённой семьи под влиянием определённых экономич. и социальных факторов. Ещё в нач. 19 в. в Черноморском войске на Кубани в условиях длительной войны с горцами преобладали малые семьи. Развитию неразделённой семьи во 2-й пол. 19 в. способствовало особое сословное положение казачества, обеспеченного большими земельными наделами, и специфический замкнутый уклад его жизни. Так, в черноморской станице Пашковской в 1884 семьи числ. св. десяти человек и в три поколения составляли 66,6%, из 429 семей 350 было неразделённых. В др. р-нах возникновению неразделённых семей способствовали малоземелье, чересполосица, неудобные для земледелия участки, низкий уровень с.-х. производства. Постепенно под влиянием развивавшихся товарно-денежных отношений усиливался процесс частичного или полного распада больших семейных коллективов.

В семейном быту 19 — нач. 20 вв. сохранялись патриархальные традиции. Главой семьи и распорядителем всех хоз. дел был старший мужчина — дед, отец. Имущество считалось общей собственностью всех членов. Существовало традиц. половозрастное разделение труда. Более демократические взаимоотношения были в малых семьях, особенно там, где не было стариков-родителей. Внутренний строй семьи укр. переселенцев в общих чертах не отличался от семейного уклада др. восточно-слав. народов.

Совр. семья У. в городе и селе — малая, преимущественно двухпоколенная, в сельской местности распространены и трёхпоколенные семьи, к-рые состоят из мужа, жены, детей, родителей жены или мужа. Характерна тенденция демократизации внутрисемейных отношений. Возрастает число семей с главенством мужа и жены, с главенством женщин, с нечётко выраженным главенством. В последнее время наблюдается тенденция возрождения традиц. позитивных ценностей института семьи, связанных с большим вниманием к воспитанию детей, приобщению их к этнич. и этич. ценностям, с расширением связей родственных семей, межсемейной кооперации. Повышается традиционная роль семьи в производстве средств к жизни, усиливается её экономич. функция.

Распространены семьи, смешанные по социальному и нац. составу. Если в прошлом преобладали эндогамные браки, то в последние десятилетия резко возрастает числ. национально-смешанных браков и семей. Этому способствуют характер расселения У., рост числа поселений с национально-смешанным составом нас., процессы культурной интеграции нас. Преобладающая часть всех межнац. браков заключается потомками укр. переселенцев с русскими. Там, где совместно с У. проживают белорусы, высок процент укр.-белорус. браков. В данных ситуациях нац. происхождению врачующихся давно уже не придается значения. В нек-рых р-нах Башкирии увеличилась числ. браков У. с башкирами, татарами, чувашами, мордвой. Возрастание доли нац.-смешанных браков и семей само по себе становится активным фактором этнокультурной интеграции.

Этнич. традиции длительное время сохранялись в нормативно-поведенческой культуре укр. переселенцев, в частности в свадебных обрядах, наиболее устойчивом компоненте нар. жизни. При наличии локальных вариантов в разных районах России прослеживается общность осн. обрядовых действий, свойственных укр. свадьбе. Так же, как и на Украине, предсвадебный цикл обрядов начинался со сватовства, потом следовали «заручини» («сватання», «мо-горич») — род помолвки, за ними — «ка-равайный» ритуал, т. е. выпекание свадебных хлебов, сопровождавшееся архаическими обрядами. Накануне свадьбы на веселых и красочных молодежных вечерах («вечерини», «п!д eeci-лок») подруги невесты украшали ветки или деревце сосны, вишни, елки цветами, кистями овса, рябины, калины, ленточками («пльце», «в!льце»), плели венки. Гильце, воткнутое в свадебный каравай, стояло на свадебном столе. Избирались традиц. свадебные чины: «дружко» — распорядитель свадебного церемониала, «посаженные» отец и мать, «бояре» — товарищи жениха («князя»), свахи «свггилки» — незамужние родственницы жениха (старшая из них несла «меч» — украшенную свадебную свечу) и др.

В строго традиц. последовательности совершались обряды в главный день свадьбы. По укр. традиции венчание совершалось утром до свадьбы (или за несколько дней до неё) и только после возвращения жениха и невесты каждого в свой родительский дом жених снаряжал торжественный свадебный поезд за невестой. Осн. обряды (санкционирующего характера) этого дня происходили в доме невесты: «выкупы» ворот, места за столом и «косы» невесты; «посад» жениха и невесты в передний угол на вывернутую мехом вверх шубу; «повивание» невесты, т. е. расплетание косы, надевание жен. головного убора, символизирующего переход невесты в половозрастную группу женщин; раздача каравая и одаривание приехавших гостей рушниками и платками; обед для гостей; прощание невесты с отчим домом и др. Приезд новобрачных в дом жениха, так же как и отъезд их из дома невесты, сопровождался старинными обрядами, общими для вост. славян (встреча молодых с хлебом, солью, осыпание их хмелем, зерном, стрельба из ружей, переезд свадебного поезда через огонь, удары жениха плетью по невесте и др.). Центральными здесь были постельный обряд («комора»), общественно удостоверяющий фактический брак, и свадебный пир, сопровождавшийся одариванием молодых и раздачей каравая. Под влиянием рус. традиции в нек-рых укр. сёлах Курской, Воронежской губерний, в Башкирии акт венчания был органично включён в систему народных свадебных обрядов (свадьба в доме невесты — венчание — свадьба в доме жениха).

В целом же нац. своеобразие свадебного церемониала у укр. переселенцев ярко проявлялось в многообразии и пышности обрядов, в более жизнерадостном игровом настрое всей свадьбы, что особенно ярко отражалось в молодёжных вечерах, в обычае «вити пльце», в разнообразии ритуального печенья, в характере приглашения гостей на вечерину и свадьбу, в украшении шапок «бояр» и жениха красными цветами («квггками»), в структуре главного дня свадьбы, в свадебных песнях и причетах и во многом другом.

В результате активных этнокультурных взаимодействий с русскими, включением элементов новой обрядности, совр. свадьба У. существенно унифицирована и в то же время в ней сохраняется укр. своеобразие. В сельской, а иногда и в городской свадьбе нередко исполняется значительная часть обрядов, сложившихся в далёком прошлом. Особенно это характерно для нас. этно-контактной зоны, пограничной с Украиной. В совр. свадьбе потомков укр. переселенцев значительно сократился предсвадебный цикл обрядов, но во многих местах сохраняются в модифицированной форме обряды сватовства, обычай «вити пльце», каравайный ритуал. Большое внимание уделяется приданому и подаркам, неоднократно, как и прежде, у жениха и невесты одаривают родственников платками, рушниками. Организуется «свадебный поезд» жениха в сопровождении «дружки» и «бояр», по старинным обычаям выполняются «выкупы» невесты, торжественная встреча новобрачных в доме жениха, свадебная трапеза с одариванием молодых, многие развлекательные игровые действия на второй и третий день свадьбы. Наблюдается тенденция возрождения церковного венчания.

Родильные и похоронные обряды укр. переселенцев сходны с обрядами этого цикла у русских и У. других районов. Многие старинные обычаи родильной обрядности исчезли (специальность повивальной бабки, размывание рук, положение ребёнка на кожух и др.). После возвращения матери с ребёнком из родильного дома собираются родственники и друзья, как и прежде ребёнку дарят «на зубок». В последние годы во многих семьях совершается церковное крещение детей, избираются кум и кума. Частично сохраняются старинные традиции в похоронных обрядах. Кое-где совершаются ночные бдения при покойнике, чтение псалтыря, верующих отпевают в церкви. Стойко бытуют обычаи поминания — после похорон, на девятый, сороковой день, через год — с сохранением многих ритуальных блюд. Во многих семьях поминания, как и в прошлом, приурочиваются к определённым календарным датам, особенно к Пасхе.

В духовной жизни У., как и у многих др. народов, в сёлах и городах православие уживалось со сложным комплексом остатков верований в сверхъестественные миф. существа. 5>гот синкретизм проявился во многих явлениях семейного и общественного быта — в обрядах, праздниках, обычаях. Верили в домового, в ведьм — женщин, продавших душу чёрту и причиняющих вред людям и животным, в упырей, вурдалаков, русалок.

В структуре общ. жизни У. важную роль играли календарные праздники и обряды, они складывались на общеслав. основе и в то же время отличались нек-рыми особенностями. Многие обряды и обычаи были приурочены к датам христианского календаря. «Святки» сопровождались вечерними беседами с ритуальными кушаниями, магическими действиями, с хлебом, зерном, гаданиями, карнавальным весельем с ряжениями, драматизированными действиями — пели колядки под Рождество, «ще-др!вки» — под Новый год, ходили «со звездой», дети «заавали» зерна в домах соседей и т. д. Масленицу У. не праздновали так широко, как русские. Молодежь и взрослые в сёлах и городах катались на лошадях, ходили в гости на вареники и блины. На Пасху («паска», «вел!кдень») устраивались гуляния, хороводы, качели, игры молодежи, большое значение придавалось обрядовой еде, освящали в церкви «паску» (кулич), крашеные яйца, колбасы, жареного поросёнка, мёд. На Троицу украшали хату, ворота, хлевы зелёными ветками, травами и цветами, девушки иногда «завивали березу». На Кубани «строили садки» — срубленные деревца белой акации вкапывали двумя кругами, внутри них устраивали скамьи — здесь гуляла молодежь. На Ивана Купалу устанавливали на высоком берегу реки срубленное обрядовое дерево, украшенное венками, цветами («марена», «купала»), жгли костры, девушки гадали на венках, бросая их в воду, собирали лекарственные травы, обливались водой и т. д.

В наши дни ещё сохраняются многие традиц. элементы праздников старого календарного цикла, отличающиеся весёлым игровым характером: на Новый год колядование, щедрование, ряжение, на Масленицу (проводы зимы) — катания на лошадях, санках, угощения блинами, варениками. В последнее время активнее отмечаются главные христианские праздники — Рождество, Масленица, Троица и особенно Пасха. Во многих сёлах по-прежнему справляют престольные праздники.

У. — народ древней поэтич. культуры, многообразной по жанровой структуре и музыкальной выразительности. Миг-рац. процессы частично обеднили фольклорный фонд. Сравнительно лучше сохранилась древняя укр. календарная и семейная обрядовая поэзия («колядки», «щедргвки», «заавання», «веснянки», «русальш», «царинни», «петр!воч-ш», «купальсью» песни и др.). Широко бытовали песни свадебные (вес!льш) и похоронные («похорони! голосшн»). Исполнялись заговоры, пословицы, поговорки, сказки, предания. Наиболее же распространённым и массовым жанром поэзии укр. переселенцев была и остаётся песня — лирическая, трудовая, военно-историческая. Пели песни на отдыхе, за работой, на вечерах, в военных походах, в будни и в праздники. Пение было сольное и хоровое.

В зап. р-нах Кубани сохранялась и получила дальнейшее развитие песенная традиция запорожских казаков, в которых выражалась бесшабашная удаль казака, тоска по семье, по родине. В среде казачества и иногородних популярны были укр. любовные и семейно-бытовые песни, обрядовые, чумацкие, шуточные и др. В черноморских станицах звучали и рус. народные песни. В линейных станицах, заселявшихся рус. казаками и иногородними, популярны были укр. народные песни, причем некоторые из них вошли в репертуар русских — выходцев из Курской и Воронежской губерний, ещё задолго до перс селения на Кубань. Повсюду исполнялись и песни, созданные на основе литературных текстов (например, на стихи Т. Г. Шевченко) и песни-романсы.

Нек-рые фольклорные жанры бытуют и в наше время. Широко используются новогодние щедривки, колядки, поси-вання, пословицы и поговорки. На свадьбах исполняются старинные приговоры, величальные и другие свадебные песни. Наиболее популярна укр. нар. лирическая песня, хранители её — старшее поколение, самодеятельные и проф. фольклорные коллективы, к-рые пользуются успехом в районах компактного проживания У. в России.

Тенденция возрождения нац. культурных традиций усиливается в среде укр. диаспоры в последние годы в связи с обретением Украиной своей государственности, переосмыслением опыта прошлого. Среди потомков выходцев с Украины возрастает чувство этнич. самосознания, интерес к истории и культуре укр. народа, как на основной этнич. терр., так и на новой родине. В городах и районах компактного проживания У. Рос. Федерации создаются укр. нац.-культурные общества, организуются фольклорные ансамбли, самодеятельные творческие театральные студии, вечера и праздники укр. культуры, издаются, газеты на укр. яз., ставятся вопросы о факультативном изучении укр. языка, о создании укр. школ (например, в Воронеже). Это укр. культурное движение широко поддерживается на Украине, где созданы общ. орг-ции культурных .связей с У. за пределами Украины.

Copyright © 2000-2009.

RUSSIA.YAXY.RU
All rights reserved

 

   Рейтинг@Mail.ru    Rambler's Top100

Этнография России