Россия | Российский фольклор

В году 1200 по рождеству Христову случилось в селе Дивееве чудо превеликое и престрашное. Месяца сенозорника, сиречь июля, 26-го дня собирал на закате солнца отрок Ясень, крещеный Варфоломеем, целебные травы на Кудрявой горе. И вдруг видит: шествует мимо дуба, сожженного молнией, женщина в белом одеянье, кое шито золотом, и в короне золотой. В одной руке держала она цветы диковинные, бледные, яко из воска, а в другой — косу с серебряным набалдашником. И так страшно стало отроку Ясеню, что на малое время обмер он и разумения лишился, а когда пришел в себя, кинулся со всех ног в родное Дивеево, поведал отцу-матери об увиденном.

— Ты, Ясень, мастер известный страшные сказки плести, — сказал отец. — Знай ври, да не завирайся.

И тут послышался с печи голос прадеда Родомысла, в святом крещении Антипа. Отмерил он уже сотню лет с гаком, три года лежал на печи обезноженный, но разумом был светел.

— Да не врет малец, слышите? Беда нагрянула. Нынче какой год? Високосный, вдобавок, говорят звездочтецы, веку-столетию конец. Вот и грядет к нам Морена злобная — всех выкосит в одночасье. Такое уже случалось, когда я сам пребывал в отрочестве.

— Ох, ох, Сварог всемилостивый и ты, Господь-Спаситель, за что наказуете?! — завыла мать.

— Ну-ка, снимите меня с печи! — скомандовал прадед, и когда посадили его на лавку, сказал: — Ты, внучек, коня буланого из конюшни выводи. Посадишь меня верхом, ноги к стременам привяжешь, дабы не упал, дашь мне лук боевой и колчан со стрелами. Ты, баба, беги по деревне, вели людям выскакивать из домов и на траву падать пластом, будто мертвецы, сраженные в одночасье молнией. А ты, Ясень, как завидишь опять Морену, начинай рыдать и укорять Перуна за убиение невинных людишек. Живо! Мешкать некогда!

Через некоторое время, завидев Морену в конце села, залился отрок Ясень горькими слезами, принялся громко стенать и грозить небесам кулаком:

— Всегрозный Перун! За что людей невинных смертию лютой от стрел своих наказал? Зачем бесчинствуешь?!

Посмотрела Морена в недоумении на поверженных людей, к отроку приблизилась, в глаза ему заглянула мертвыми своими очами — да и прошествовала к реке, а потом в осиннике за рекою сокрылась, верша свой путь неведомо куда.

По просшествии еще некоторого времени начали люди подниматься с травы, благодаря Сварога, Сварожичей и Христа-Спасителя, что не попустили безвременной смерти всего селения. А мужики вместе с отроком Ясенем пошли к Кудрявой горе.

И что же? У ее подножия, близ родника, узрели они чудо превеликое и престрашное. Покоились на траве два скелета: всадника и лошади. Ноги всадника были привязаны к стременам, а в руках он держал боевой лук, но в колчане не было ни единой стрелы.

Долго молчали мужики, а отрок Ясень проливал слезы над прадедом Родомыслом, в крещении Антипом, и над конем буланым.

На другой день тут же, на горе Кудрявой, предали кости земле, крест деревянный водрузив. Только с той поры гора эта, близ села Дивеева, зовется Мертвой.

«СПИТЕ ЛИ, ЛЮДИ ДОБРЫЕ?»

Морена либо летает бабочкой ночной и душит людей, пока они спят, либо бродит по земле. Нарядится в свои лучшие одежды, воздвигнет на голову венец, наберет букет цветов, что распускаются лишь на могильных холмах и зовутся, словно в насмешку, бессмертники, — и ходит по городам и селам, заглядывает украдкой в дома. Иной раз стукнет в окошко и спросит:

— Богу молимся, — то она идет дальше. Но если кто-то скажет невзначай:

— Спите вечно! — а после этого кто-нибудь из живущих в этом доме заболеет, а то и умрет.

А. РЕМИЗОВ. МАРА-МОРЕНА

Идет по луговьям, по ниве Мара-Морена, кукует тихо и грустно, изнемает тоскою дорогу Шумят на шатучей осине листья без ветра. Клокочет кипуч-ключ горючий.

Идет Мара-Морена, не топчет травы, не ломает цветов. С половины пути она оглянулась — загляделись печальные очи, — далеко звездой просветила... Взглянет Мара-Морена, просветит — скрасит весь свет и погубит. Все пойдет по ее.

Все погибнет Мара-Морена — в одной руке серп, в другой зеленый венок. Она сердце иссушит, подкосит вековое, разорвет неразрывное, вздует ветры, засыплет сыпучим снегом теплое солнце, размахает теплые дубы.

И не уведает милый о милой, забудут: я ли тебя, ты ли меня...

Идет Мара-Морена, замутила Смородину-речку, открывает кувшинки и дальше идет, восходит на горы — горы толкутся, и дальше долиной, по большому полю.

И вздымала вослед ей непогожая туча с большим дождем, непроносная.

Камнем шибается к звездам птица Моголь, и счастье-перо, кипя смолою, падает счастливому.

Стой! Не приунять, не укротить бесповинного сердца, бьет через край.

Морена — богиня бесплодной, болезненной дряхлости, увядания жизни и неизбежного конца ее — смерти. Слово «мор» обозначает поголовную и внезапную смерть целых народов и государств, «морить» — убивать. В этих словах сохраняется память о жестокой, неумолимой богине, которой неугодны никакие жертвы, кроме увядших цветов, сгнивших плодов, опавших листьев и угасших человеческих жизней.

На Украине сохранился обряд-оберег против этой злой силы. Накануне Иванова дня делают соломенного идола Купальг — иногда величиною с ребенка, а иногда в настоящий рост человека. На него надевают женскую сорочку, мониста и венки из цветов. Тогда же срубают дерево, обвешивают его лентами и венками и устанавливают на избранном для игрища месте.

Дерево это называют Мореною; под ним ставят наряженную куклу, а подле нее стол с разными закусками и напитками. Затем зажигают большой костер и начинают прыгать через него попарно (молодцы с девицами), держа в руках купальскую куклу.

Игры и песни продолжаются до рассвета.

На другой день куклу и Морену приносят к реке, срывают с них украшения и бросают ту и другую в воду, в надежде избавить себя на ближайшую пору и от болезней, и от смерти, и, конечно, от других житейских неприятностей

Родственна Морене и Марцана — богиня смерти всех живых существ, кроме человека: это с ее помощью достается добыча охотникам, рыбакам и звероловам.

История России

География России

Этнография России

Российский фольклор

Российский фольклор

МОРЕНА (Марана, Морана)

МЕРТВАЯ ГОРА

«СПИТЕ ЛИ, ЛЮДИ ДОБРЫЕ?»

А. РЕМИЗОВ. МАРА-МОРЕНА