История России

Содержание раздела:

• Карты городов
• Великие Россияне
• Географические названия
• Гербы городов
• Словарь по истории России

§ 8. ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА... ВТОРАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ

Россия в мире. Укрепление внутреннего положения России после 1907 г. постепенно приводило и к упрочению ее положения в мире. П. Столыпин

и министр иностранных дел А. Извольский были противниками «эфемерных мечтаний» о закреплении в Корее и Южной Маньчжурии. Зато им удалось добиться признания со стороны Японии влияния России в Монголии и Северной Маньчжурии. Конвенция с Англией положила конец соперничеству с ней в Иране, Афганистане и на Тибете. Умелая дипломатия возместила многое из того, что было потеряно Россией в войне с Японией.

П. Столыпин был решительным сторонником сохранения мира для России. Мира, необходимого для глубоких внутренних преобразований. Ему удалось удержать Россию от вступления в войну с Австро-Венгрией во время так называемого Боснийского кризиса, когда австрийские войска вошли в Боснию и Герцеговину. В тот момент открытое выступление России на стороне Сербии неминуемо привело бы к мировой войне. Но, по мнению Столыпина, требовалось выиграть время для укрепления страны и не дать втянуть себя в войну.

Сближение России с Великобританией означало завершение формирования «Сердечного согласия» — Антанты. Британия, отошедшая от традиционной политики «блестящей изоляции», высказывала все большую заинтересованность в европейских делах.

Постоянно будоражили Европу события на Балканах, где в 1912—1913 гг. прошли две Балканские войны: сначала между Балканским союзом (Сербия, Черногория, Греция, Болгария) и ослабевшей Турцией, а затем между победителями: Болгарией, с одной стороны, и ее бывшими союзниками, к которым присоединились Румыния и Турция,— с другой. Передел Балканского полуострова стал прологом к грядущей мировой войне.

Уже тогда в российских столицах проходили «славянские банкеты» и «славянские демонстрации», на которых звучали призывы к вмешательству в войну на стороне балканских славян. Но и тогда правительство заняло благоразумную позицию, считая, что союзники не поддержат подобные акции.

Такие настроения в кругах образованной общественности не были случайны. Большинство либе-

ральных лидеров того времени были сторонниками идеи «Великой России». По их мнению, односторонняя ориентация внешней политики на дальневосточную экспансию показала свою нежизнеспособность. При этом главным показателем внутреннего могущества страны они считали активную внешнюю политику. Выводом из этих умозаключений стал призыв ориентировать внешнюю политику на черноморский бассейн, получение там решающего влияния.

Несколько позже (в 1915 г.) П. Милюков сформулировал цели территориальных приобретений России. Они включали: объединение с Российской империей Галиции и Угорской Руси (т. е. Западной и Карпатской Украины), объединение Польши и предоставление ей автономии в пределах Российской империи, создание объединенной Армении под протекторатом России. Главной же исторической целью выдвигался полный российский контроль над проливами Босфор и Дарданеллы и присоединение к России древней столицы православия — Константинополя (Стамбула). Считалось (как показала практика, достаточно наивно), что эти цели могут быть достигнуты в союзе с демократическими государствами — Великобританией и Францией. Этот же союз должен был стимулировать, по мнению либеральных идеологов, демократические внутриполитические изменения в самой России. В этих построениях не учитывалось, что Англия и Франция имели свои интересы в черноморском бассейне, выступив в Крымской войне на стороне Турции и уже однажды, в 1878 г., не дав русской армии войти в Константинополь.

В преддверии столкновения с Германией и Австро-Венгрией союзники по Антанте рассчитывали прежде всего на «русский паровой каток», надеясь, что огромные ресурсы России позволят истощить Германию в будущей войне и смягчить потери Англии и Франции. Британский министр иностранных дел Э. Грей писал в апреле 1914 г. из Парижа: «Каждый французский политик находился под огромным впечатлением от растущей силы России, ее огромных ресурсов, потенциальной мощи и богатства». Он же признавался французскому президенту

Пуанкаре: «Русские ресурсы настолько велики, что в конечном счете Германия будет истощена без нашей помощи Россией».

В России высказывались и иные взгляды на будущее мировой политики. Часть крайне правых националистов, на дух не переносившая демократии Англии и Франции, предпочитала «маленький союз с Германией». Умеренно-консервативная позиция была отражена в записке отставного министра внутренних дел П. Н. Дурново в адрес Николая II (она, кстати, судя по всему, Николаем прочитана так и не была). Дурново, опытный политик, считал, что следует ограничиться лишь оборонительным франко-русским союзом без присоединения к нему Англии. Нарисовав поразительную, как показала история, по точности картину развития событий в случае начала войны, Дурново призвал Николая работать над созданием такой политической комбинации: «...России, Германии, примиренной с нею Франции и связанной с Россией строго оборонительным союзом Японией». Нет сомнений, что такая политическая комбинация смогла бы обеспечить мир, но скорее всего она была бы попросту невозможна. Слишком разные интересы были у сторон.

В целом же и в Европе, и в России сталкивались, реально существуя, два противоположных общественных мнения: с одной стороны, убежденность в том, что цивилизация достигла таких пределов, что война невозможна, а с другой — убеждение в неизбежности войны. К войне готовились, но ее не ждали. Можно сказать и по-другому: войну ждали, но к ней не готовились. И то, и другое будет верно.

Внешне процесс возникновения мировой войны представляется как цепь случайностей. 28 июня 1914 г. сербский террорист студент Гаврило Принцип из подпольной организации «Черная рука» смертельно ранил наследника австрийского престола Франца Фердинанда. Австро-венгерское правительство обвинило в организации этого акта правительство независимого Сербского королевства. В Боснии, принадлежавшей Австро-Венгрии, начались антисербские погромы. Австрия предъявила ультиматум Сербии, который унижал ее достоинство. Осторожные сербы приняли все условия, за

исключением одного: допуска австрийских чиновников в Сербию для проведения самостоятельного расследования. Россия предложила Англии совместно с Францией воздействовать на австрийское правительство. Англичане отказались, одновременно советуя России ни в чем не уступать Германии и Австрии^ Сербия, связанная традиционной дружбой с Россией, умоляла о помощи. Николай ответил, что Россия будет стремиться к предотвращению кровопролития, но в случае необходимости не останется равнодушной к участи Сербии. Ответ Николая II был получен в Белграде в день, когда Австрия объявила Сербии войну. Узнав об этом, Николай II хотел объявить частичную мобилизацию, но под давлением военных и дипломатов была объявлена всеобщая. При этом Германия предупреждалась, что активных действий до окончания австро-сербских переговоров предпринято не будет. Германия в ответ фактически предъявила России ультиматум о приостановке мобилизации. Россия подтвердила, что ее войска не станут переходить границу во время переговоров. Но германский посол 19 июля (1 августа по новому стилю) в 7 часов 10 минут вечера вручил официальную ноту об объявлении войны. А это значило, что война началась и что агрессором в этой войне стала Германия.

Это была мировая война, продлившаяся с 1 августа 1914 г. до 11 ноября 1918 г. Общие причины этой войны известны: борьба за сферы влияния в условиях, когда единый европейский рыночный и правовой механизм не был создан.

В воюющей России эта война получила официальное название второй Отечественной. Во-первых, Россия была обороняющейся стороной, жертвой агрессии. Во-вторых, война вызвала патриотический подъем во всех слоях населения. В-третьих, вне зависимости от условий, в которых велись военные действия, русская армия проявила себя героически. В-четвертых, Россия имела в этой войне объективные национальные задачи: ликвидацию восточно-прусского острия, направленного на Россию.

Россия в войне. Известие о войне быстро прокатилось по стране. В обеих столицах проходили мас-

совые патриотические манифестации, по размаху превосходившие те, что шли в самом начале русско-японской войны. В них участвовали люди самых разных убеждений, кроме крайне левых. Характерно, что забастовки, шедшие в Санкт-Петербурге, автоматически прекратились. Даже власти поражались активной явке на сборные призывные пункты. Явились 96% военнообязанных.

На какой-то момент показалось, что единство общества обеспечено. Даже большинство левых (Г. Плеханов, А. Керенский, Л. Троцкий) не выступали с пораженческими лозунгами. Только Ульянов-Ленин из Кракова, принадлежавшего Австро-Венгрии, заявил, что поражение России (точнее, монархии и ее армии) было бы наименьшим злом.

С начала августа 1914 г. германские войска, нарушив нейтралитет Бельгии, двигались к французской территории, к ее наименее защищенным участкам. Российское командование давно предполагало развернуть основные действия против Австро-Венгрии, но союзники умоляли обернуть их прежде всего против германских войск. Русские армии генералов П. К. Ренненкампфа и А. В. Самсонова с двух сторон вошли в Восточную Пруссию. Продвижение в Восточной Пруссии осуществлялось успешно, хотя и несогласованно. Немцы, стоявшие в нескольких часах движения до Парижа на р. Марна, вынуждены были перебросить значительные силы на восток. В конце августа в сражении под Таннен-бергом 2-я армия Самсонова потерпела поражение. Потрясенный, Самсонов застрелился. Главной причиной поражения, помимо профессиональных просчетов, стала спешка с целью помощи союзникам. Самсонов и его армия погибли, чтобы спасти Францию и Европу. Но в Галиции и на части территории Польши в течение сентября были нанесены чувствительные поражения австро-венгерским силам, которые отныне могли вести войну лишь при непосредственной поддержке Германии. К концу 1914 г. стало ясно, что война в Европе как на западе, так и на востоке приобрела преимущественно позиционный характер, характер войны на измождение. Но к такой войне не был готов никто. 25 лет спустя, в 1939 г., бывший британский премьер-министр

Д. Ллойд-Джордж писал: «Идеалом Германии является всегда война, быстро доводимая до конца... Если бы не было жертв со стороны России в 1914 г., то немецкие войска не только захватили бы Париж, но их гарнизоны по сие время находились бы в Бельгии и Франции».

С самого начала военных действий выявился трагический парадокс: в армии воевали героические солдаты, мужественные офицеры. Однако уровень верховного командования оказался ниже уровня армии в целом. Не было ни единой воли, ни серьезных планов ведения войны. Это внушало неуверенность армии. Но главное, обнаружились катастрофические недостатки в снабжении боеприпасами.

Позиционная война — война особая, изнуряющая. Сидение в сырых окопах, душных блиндажах, постоянные перестрелки, пулеметные и артиллерийские дуэли, разведки боем, неожиданности газовых атак. Такая война требует регулярного снабжения боеприпасами, обмундированием и продовольствием, смены войск на передовых позициях, особой выучки солдат и офицеров.

В апреле 1915 г. началось неожиданное, мощное, сопровождавшееся смертельной огневой подготовкой австро-немецкое наступление в Галиции. Обе стороны несли огромные потери, но превосходство немцев в артиллерии давало о себе знать. Русская армия оставила Галицию и с боями отошла к границам России. Австро-германской группировке не удалось окружить русские войска. Все больше и больше войск Австрии и Германии сосредоточивалось именно на Восточном фронте. В самом начале войны там действовали 42 пехотные и 13 кавалерийских дивизий, а против Франции — 80 пехотных и 10 кавалерийских. К осени 1915 г. против России — 116 пехотных и 24 кавалерийские дивизии, на западе — 90 пехотных и 1 кавалерийская. К тому же Россия вела военные действия и на Кавказском театре военных действий.

Просьбы российских представителей к союзникам ударить по германским войскам на Западном фронте оставались без внимания. Отступление с тяжелыми боями в 1915 г. обошлось русской армии в 1 млн 410 тыс. убитыми и ранеными.

Был отдан под суд военный министр В. А. Сухомлинов, затем смещен с поста Верховного главнокомандующего великий князь Николай Николаевич. В конце августа 1915 г. Главковерхом стал сам Николай II. Отныне и окончательно все неудачи и просчеты, ошибки и поражения связывались с его. именем. Но армии по-прежнему не хватало пушек и винтовок, снарядов и патронов...

Ситуация складывалась так, что в военные годы Россия оказалась как без авторитетного правительства, без авторитетного премьер-министра, так и без авторитетной Ставки. А армии требовалось такое руководство. Характер армии в ходе войны стал меняться. Рост ее численности, мобилизации, потери среди кадровых офицеров — командиров рот и батальонов привели к тому, что офицерский корпус основательно изменился. Он пополнялся образованными людьми, проходившими ускоренную подготовку. Не существует поводов сомневаться в их мужестве и патриотизме. Но как многие представители интеллигенции, они были подвержены оппозиционным настроениям, а каждодневное участие в войне, на которой не хватало всего самого необходимого, давало пищу сомнениям.

В конце 1915 г. на совещании с союзниками русское командование предложило смелый план: на западе и на востоке союзники одновременно начинают общее наступление с целью соединения в Будапеште. Но вновь союзники не приняли русских предложений. Немцы и французы вели бессмысленные со стратегической точки зрения бои под Верденом.

В мае 1916 г. армии Юго-Западного фронта прорвали фронт в Галиции и на Волыни и начали наступление. Это был знаменитый Брусиловский прорыв. Он обозначил коренной перелом в мировой войне. Стало ясно, что страны Четверного союза (к Германии и Австро-Венгрии присоединились Турция и Болгария) обречены на поражение. Оно было лишь вопросом времени. В конце 1916 г. дипломатические отношения с Германией прервали США. В начале 1917 г. ожидалось их вступление в войну. Несмотря на изнурительные потери, усталость от войны, русская армия к началу 1917 г. смогла защитить большую часть территории Российской им-

перии, отойдя лишь от Царства Польского и губерний на территории Прибалтики. Она прочно удерживала подступы к Риге и Петрограду.

Российское хозяйство в годы войны. Самым поразительным при анализе российского хозяйства в военные годы является его непрерывный экономический рост. Как правило, перестройка экономики на военные рельсы приводит к спаду производства. В России этого не произошло. Если принять состояние народного хозяйства в 1913 г. за 100%, то в 1914 г. этот показатель составил 101,2%, в 1915 — 113,7%, в 1916 г. — 121%. Резко выросла добыча угля и нефти, наращивалось производство снарядов, орудий и всех других видов вооружений. Были накоплены огромные запасы на случай длительного ведения войны. Ведь после октября 1917 г. производство вооружений и боеприпасов сократилось многократно, а накопленных запасов хватило еще на три года ожесточенной гражданской войны.

Почему же тогда так страдал от нехватки орудий и снарядов фронт? Ведь далеко не случайно сведения об этом приводили многих русских людей к мыслям о возможной измене на самом верху.

Страна оказалась недостаточно подготовлена к войне в организационном отношении. Слабой была пропускная способность железных дорог. Несмотря на то, что в годы войны приходилось на недели закрывать пассажирское движение, давая зеленый свет военным грузам, снаряды до фронта не доходили. Государственные (казенные) предприятия, управляемые назначенными чиновниками, были неэффективны. Разумной системы централизованных поставок фронту создано так и не было. Крупные российские предприниматели предлагали правительству регулировать хозяйственную деятельность с помощью предпринимательских организаций, но правительство на это не пошло, видя в реализации таких предложений угрозу своей политической и экономической власти.

Государственное централизованное регулирование осуществлялось созданными в августе 1915 г. четырьмя Особыми совещаниями: по обороне, топливу, перевозкам и продовольственному делу. Их

указания подлежали безотлагательному исполнению. Особые совещания имели разветвленную сеть своих органов на местах. В работе Особых совещаний принимали участие и представители крупного промышленного капитала. Однако они, с одной стороны, оказались вынуждены вести себя по-чиновничьи, а с другой — пользовались своим влиянием, чтобы вздуть цены на военные заказы.

Растущая централизация управления экономикой, осуществлявшаяся на фоне растущего дефицита сырья, топлива, транспорта, квалифицированной рабочей силы, сопровождавшаяся размахом спекуляции и злоупотреблений, приводила к тому, что роль государственного регулирования возрастала, а негативные факторы экономики росли вместе с ней. Власть начинала концентрировать снабженческо-распределительные функции. На ряд важнейших видов продукции были установлены твердые цены, они отпускались в соответствии с нормами, определяемыми бюрократическим механизмом. Цены на другие продукты регулировались рыночными отношениями. В итоге, например, административные ограничения цены на сельхозпродукцию при отсутствии ограничений цен на потребительские товары приводили к тому, что крестьянину стало невыгодно сдавать хлеб по твердым ценам, ибо на вырученные деньги он ничего не мог купить. Как следствие, крестьянин предпочитал иметь дело со спекулянтом-перекупщиком. Чем больше проявлялись спекуляция и дефицит, тем чаще власти обнаруживали административное рвение. Местные администраторы были наделены правом запрещать вывоз продовольствия за пределы своих губерний, а также правом реквизировать продовольствие по сниженным ценам. Но и это не помогло. Требовалось кормить не только армию, но и рабочих оборонных заводов, а вскоре стали снабжать и особо нуждающиеся группы населения. Наконец, в 1916 г. были введены твердые цены на хлеб по всей стране. Но у государства хлеба становилось все меньше, а на черном рынке он был все дороже.

Правительство и Дума ввели в стране продовольственную разверстку. Это означало введение планов

обязательных продовольственных поставок. Но они не выполнялись.

В городах появились очереди, или «хвосты», как их называли тогда. К концу 1916 г. они стали самой заметной чертой быта. Никогда до этого российский быт вообще не знал очередей, за исключением разве что стояния за дешевыми билетами в популярные столичные театры. Всеобщее стояние в очередях было психологическим надломом для сотен тысяч рабочих и работниц. Причем не было никакой гарантии, что, отстояв очередь, можно было «отоварить» свои карточки. На фоне магазинов с растущими ценами, шикарных ресторанов и слухов о колоссальных состояниях, сделанных на спекуляции продовольствием, психологическая усталость и нервозность населения усиливалась.

Преобладание выпуска продукции военного назначения над гражданской и рост цен на продовольствие приводили к неуклонному росту цен на все потребительские товары. Правительство стало покрывать их нехватку денежной массой, в результате чего началась инфляционная накачка всей российской экономики. Заработная плата не поспевала за ростом цен. Инфляция всей тяжестью давила на крестьянство — основную массу налогоплательщиков. Правительство металось в поисках выхода из сложившейся ситуации, а недовольство нарастало как в тылу, так и на фронте. И обращалось оно прежде всего против монарха и его правительства.

Обострение политического кризиса (конец 1916 — начало 1917 г.). Формируя политическую систему думской монархии, П. Столыпин и его ближайшие сотрудники исходили из необходимости опираться на думское большинство. В дискуссиях и спорах, порой очень острых, Столыпину удавалось сотрудничество с 3-й Думой. Те, кто сменил Столыпина, этой необходимости не понимали и не стремились понять.

^Несмотря на слабость правительства, первый год войны прошел в относительно спокойной, дружной работе правительства и Думы. Ситуация стала меняться к лету 1915 г. В августе 1915 г. в Думе сформировался так называемый «прогрессивный», или

«бело-сине-красный», блок. В него вошли: часть националистов, центристы, октябристы, кадеты и прогрессисты, всего 2/з депутатов Думы. Умеренно левые — трудовики и меньшевики тесно сотрудничали с блоком. Главным лозунгом большинства стало образование «министерства доверия». Основное условие — правительство должен возглавить человек, пользующийся доверием большинства, не ответственный перед царем. В целом это было разумное требование, не выходившее за рамки действовавших законов. Разумные деятели в правительстве также склонялись к такому решению, хотя поддержки не нашли. Сам Николай II рассматривал возможность создания «министерства доверия», но постоянно колебался. Помимо этого царица, оказывавшая на него воздействие, была привержена абсолютистским принципам, никак не желая понять изменений, происшедших после апреля 1906 г. Все это означало явный откат от столыпинского политического курса.

Личные и деловые качества министров, существовавших в условиях неопределенности, были явно недостаточны для серьезного руководства страной. В стране разрастались слухи о растущем влиянии «святого старца» Распутина на царскую семью и на политику в целом. Неважно, что в самом деле представлял из себя Распутин. В тех условиях он казался страшной неумолимой силой, загадочной и оттого еще больше ненавистной. Слухи из Петрограда доходили до провинции, до деревни, до фронта в самом искаженном виде. Многие были в полной уверенности, что царица-немка делает все, чтобы навредить России, ведет переговоры с немцами втайне от всех.

Тень народного недоверия все больше падала и на самого монарха. В. Шульгин, убежденный монархист, назвал сложившееся положение «самодержавием без самодержца». Если учесть, что с ноября 1916 г. по март 1917 г. сменилось три премьер-министра, два министра внутренних дел, два министра юстиции, два министра земледелия, то ясно, что авторитет власти не мог не пасть ниже самого низкого уровня. Началась «министерская чехарда». Даже крайне правый националист шовинистического

толка В. Пуришкевич, глава «Русского народного союза имени Михаила Архангела», принял участие в убийстве Распутина. Среди ряда видных политиков зрели идеи заговора с целью отстранения императора от власти.

Эти планы обговаривались в том числе и в полулегальных организациях и кружках, существовавших в то время. Одной из самых влиятельных стала организация, называвшаяся «Верховный совет народов России», существовавшая в форме масонской ложи. В нее, за редким исключением, входили все видные политики тогдашних столиц, включая представителей прогрессистов и октябристов, правых и левых кадетов, меньшевиков и эсеров. Контактировали с ними и некоторые большевики. Они не признавали традиционных масонских ритуалов: фартуков, циркулей, мастерков, но были связаны обещанием хранить общие тайны.

Факт существования такой организации сегодня считается научно доказанным. Формально масонские ложи были запрещены в России. Но в «Верховном совете» фактически велись важнейшие политические консультации. Именно там в сентябре 1916 г. был взят курс на то, чтобы добиваться отречения Николая II в пользу его малолетнего сына Алексея при регентстве младшего брата царя — Михаила. Такая политическая перестановка, по мнению лидеров «Прогрессивного блока», значительная часть которых входила в «Верховный совет», должна была обеспечить преемственность власти, не допустить стихийного взрыва толпы и довести, выполняя международные обязательства, войну до победного конца. Споеобом решения проблемы был избран заговор. Предполагалось захватить поезд царя между Могилевом и Петроградом и заставить Николая отречься. Но реальными силами заговорщики не обладали.

Наверху почти все, за исключением, может быть, Николая II и некоторых самых близких его приближенных, были уверены, что революция вот-вот разразится. Помимо Николая II, совершенно не верил в то, что это возможно, живший в Швейцарии В. Ульянов-Ленин. В начале января 1917 г. он

в одном из выступлений прямо заявил: «Мы, старое поколение, не увидим будущей революции...»

Февраль 1917 г. — «детище мировой войны».

23 февраля (8 марта по новому стилю) в Петрограде начались демонстрации, требовавшие в основном хлеба. Они переросли в столкновения с полицией. 26 февраля против полиции выступила часть Павловского полка. Полиция фактически перестала противодействовать демонстрантам, и город оказался в их руках. Военные, стоявшие во главе Петроградского гарнизона, были неопытны и неумелы. Всеобщая антипатия к власти вела к нарастанию стихии. 27 февраля члены «Прогрессивного блока» создали Временный комитет Думы, взявший на себя инициативу «восстановления государственного и общественного порядка».

Практически в те же часы несколько человек из числа левой интеллигенции назвали себя Временным Исполнительным Комитетом Совета рабочих депутатов. В беспорядках погибло свыше 160 человек.

2 марта 1917 г. Николай II, узнав, что командующие всеми фронтами считают, что он должен уйти, подписал отречение от престола. После этого он сделал запись в своем дневцике: «Кругом измена, и трусость, и обман». В те же дни философ и публицист В. В. Розанов записал в своем дневнике: «Россия слиняла в три дня». Но готовила эти три дня и определяла их вся предшествующая история страны. Катализатором революционных событий стала мировая война. Самодержавие поистине исчерпало отпущенный ему историей лимит времени. Россия вступила в сложный динамичный период поиска альтернативных путей развития.

ДОКУМЕНТЫ И МАШЧ4АЛЫ

Из высказываний военного министра А. А. Поливанова

...Наша высшая военная власть, очень скоро забыв тяжкие уроки Русско-Японской войны и увлекаясь все более и более декоративной стороной жизни войск в мирное время, не отдавала себе отчете в истинных задачах подготовки к большой войне.

...Было распространено в последние годы справедливое само по себе мнение, что главное условие для успеха на войне — это создание благоприятного для войны духа войск и любви своей части офицером и солдатом. Но на этом пути не шли дальше воспроизведения в памяти войск их былых подвигов и далее обмундирования их теми мундирами и головными уборами, которые были современны этим подвигам или которые просто казались более красивыми, нежели прежние.

Закончив такие перемены в формах одежды, решили, что, подняв таким образом дух армии, нельзя более бояться войны с немцами и должно говорить, что единственный для нас приемлемый способ войны с ними — это наступление на них; одновременно считалось, что в уменье нашем наступать не может быть сомнения...

Из записки П. Н. Дурново

Главная тяжесть войны выпадет на нашу долю. Роль тарана, пробивающего толщу немецкой обороны, достанется нам... Война эта чревата для нас огромными трудностями и не может оказаться триумфальным шествием в Берлин. Неизбежны и военные неудачи — будем надеяться, частичные,— неизбежными окажутся и те или другие недочеты в нашем снабжении... При исключительной нервности нашего общества этим обстоятельствам будет придано преувеличенное значение... Начнется с того, что все неудачи будут приписываться правительству. В законодательных учреждениях начнется яростная кампания против него... В стране начнутся революционные выступления... Армия, лишившаяся наиболее надежного кадрового состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованной, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишенные авторитета в глазах населения оппозиционно-интеллигентские партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению.

Из воспоминаний русской певицы Н. В. Плевицкой

Вот оно грянуло, содрогнулась земля, и полилась кровь. Не стану описывать того, что знает каждый, а я сбросила с себя шелка, наряды, надела серое ситцевое платье и белую

косынку. Знаний у меня не было, и понесла я воину-страдальцу одну любовь. ...Лежит передо мной изувеченный неизвестный человек, и никаких чинов-орденов у него нет. Он, видишь ты, не герой, а свою жизнь отдает отечеству одинаково со всеми главнокомандующими и героями. Только солдат отдает свою жизнь очень дешево, иногда и по ошибке того же главнокомандующего.

Из воспоминаний А. И. Деникина, тогда начальника 4-й стрелковой дивизии

Весна 1915 г. останется у меня навсегда в памяти. Великая трагедия Русской Армии — отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, изо дня в день тяжкие переходы, бесконечная усталость — физическая и моральная, то робкие надежды, то беспросветная жуть.

Помню сражение под Перемышлем в середине мая. Одиннадцать дней жестокого боя 4-й стрелковой дивизии... одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжелой артиллерии, буквально срывающей целые ряды окопов вместе с защитниками их. Мы почти не отвечали — нечем. Полки, истощенные до последней степени, отбивали одну атаку за другой,— штыками или стрельбой в упор, лилась кровь, ряды редели, росли могильные холмы... два полка почти уничтожены одним огнем.

Господа французы и англичане! Вы, достигшие невероятных высот техники, вам небезынтересно будет услышать такой нелепый факт из русской действительности.

Когда, после трехдневного молчания нашей единственной шестидюймовой батареи, ей подвезли пятьдесят снарядов, об этом сообщено было по телефону немедленно всем полкам, всем ротам, и все стрелки вздохнули с радостью и облегчением.

В. В. Шульгин о Распутине

Царской семье он обернул свое лицо «старца», глядя в которое царице кажется, что дух божий почивает на святом человеке. А России он повернул развратную рожу, пьяную и похотливую рожу лешего-сатира из Тобольской тайги. Ну из этого — все.

Ропот идет по всей стране, негодующей на то, что Распутин в покоях царицы.

А в покоях царя и царицы — недоумение и горькая обида. Чего эти люди беснуются? Что этот святой человек молится о несчастном наследнике? О тяжело больном ребенке, которому каждое неосторожное движение грозит смертью,— что их возмущает? За что? Почему?

Так этот посланец смерти стал между троном и Россией. Он убивает, потому что он двуликий. Из-за двуличия его обе стороны не могут понять друг друга. Царь и Россия с каждым часом нарастающей обиды в сердце ведут друг друга за руку в пропасть.

Из записки Председателя Государственной думы

М. В. Родзянко Николаю II об экономическом положении России (февраль 1917 г.)

Ваше Императорское Величество.

В минуту грозной опасности самая плохая политика — закрывать глаза на всю серьезность сложившейся обстановки. Надо смело глядеть в ее лицо, так как в этом случае не исключена возможность отыскать какой-либо счастливый выход. Положение России сейчас катастрофическое и вместе с тем глубоко трагическое. Ее армия не разбита; она снабжена предметами вооружения более, чем когда бы то ни было раньше, но позади армии, в тылу, идет такой развал, который грозит сделать бесцельными все жертвы, всю пролитую кровь, весь беспримерный героизм...

Где причина всей этой разрухи? Есть ли это результат каких-либо непреодолимых сил, бороться с которыми невозможно, или мы имеем перед собою творение рук человеческих? К счастью, но вместе с тем и к несчастью России, налицо есть именно второе. Страна имеет все необходимое, но использовать в достаточной степени не может. Не подлежит ни малейшему сомнению, что сельскохозяйственное производство в состоянии удовлетворить потребительские нужды населения России.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Охарактеризуйте основные направления и приоритеты внешней политики России в начале XX в. Какие союзники, по вашему мнению, были ей необходимы?

2. Отто фон Бисмарк еще в конце XIX в. заявлял, что поводом к большой войне в Европе станет «какая-нибудь проклятая глупость

на Балканах». Что давало основание великому политику так полагать?

3. Определите причины первой мировой войны. Охарактеризуйте цели, задачи, соотношение сил сторон.

4. Выдвигаются две оценки характера войны для России: империалистическая и вторая отечественная. Попробуйте аргументировать обе точки зрения. Какая из них вам кажется более обоснованной и почему?

5. Охарактеризуйте влияние войны на экономику России. Какие опасные тенденции в экономическом развитии проявились в годы войны и почему?

6. Какие возможности нереволюционного пути разрешения кризиса, порожденного войной, открывались перед Россией в 1915—1916 гг.? Почему они не были использованы?

Copyright © 2000-2009.

RUSSIA.YAXY.RU
All rights reserved

История России