История России

Содержание раздела:

• Карты городов
• Великие Россияне
• Географические названия
• Гербы городов
• Словарь по истории России

В.Н.ЗЕМСКОВ

СУДЬБА "КУЛАЦКОЙ ССЫЛКИ" (1930 - 1954 гг.)

Как известно, коллективизация сельского хозяйства в 1929 - 1933 rr. сопровождалась раскулачиванием части крестьян. Одни из них были отданы под суд, другие выселены в отдаленные районы страны или в ближайшую местность. В данной статье ставится задача показать историю тех крестьян, которые были отправлены на спецпоселения в отдаленные районы или трудпоселения (иначе это называлось "кулацкой ссылкой", или "трудссылкой"). Основное внимание при этом уделено судьбам освобожденных из "кулацкой ссылки" крестьян [1], когда система подобных ссылок была упразднена в 50-х rr.

В справке Отдела по спецпереселенцам ГУЛага ОГПУ под названием "Сведения о выселенном кулачестве в 1930 - 1931 rr." указывалось, что в это время было отправлено на спецпоселение 391 026 семей общей численностью 1 803 392 человека. В этом же документе представлена статистика выселенных семей по регионам (см. табл. 1). Следует отметить, что в нем встречаются отдельные неточности в статистических выкладках. Общее количество семей, указанных в графе "Регион выселения", составляет не 381 026, а 388 336, т. е. на 7310 больше (последняя цифра почти в точности соответствует числу семей, выселенных из Западной области на Урал). В графе "Куда выселены" общее количество выселенных семей - 388 483, или на 147 больше, чем в графе "Откуда выселены" (цифра 147, безусловно, слагается из 97 семей, выселенных с Украины в Якутию, и 50 - из Нижегородского края в Казахстан). С Украины и из Нижегородского края, следовательно, в 1930 - 1931 гг. было отправлено на спецпоселение соответственно 67 817 и 9219 семей.

До 1934 г. крестьяне, отправленные в "кулацкую ссылку", назывались спецпереселенцами, в 1934 - 1944 гг.- трудпоселенцами, с марта 1944 r. спецпереселенцами (с 1949 r. спецпоселенцами) контингента "бывшие кулаки". Несмотря на то, что и после 1931 г. спецпереселенцы (трудпоселенцы) продолжали поступать в "кулацкую ссылку", численность их была значительно ниже количества направленных туда (см. табл. 2, 3 и 4). Главными причинами этого являлись высокая смертность выселенных крестьян во время транспортировки, в первые годы жизни на спецпоселении и массовые побеги.

Трудовые поселения НКВД были созданы в соответствии с постановлениями СНК СССР от 16 августа 1931 г. (№ 174с), 20 апреля 1933 г. (№ 775/146с) и 21 августа 1933 г. (№ 1796/393с). На ГУЛаг была возложена ответственность за надзор, устройство, хозяйственно-бытовое обслуживание и трудоиспользование выселенных кулаков. По состоянию на 1 июля 1938 г. на учете Отдела трудовых поселений ГУЛага НКВД СССР числилось 997 329 трудпоселенцев, которые проживали в 1741 трудпоселке (с 1944 г.- спецпоселки. См. табл. 5). Административное управление осуществляли 150 районных и 800 поселковых комендатур, подчинявшихся отделам мест заключения (ОМЗ) и трудовых поселений УНКВД, а в центре - ГУЛагу НКВД СССР. Весь этот аппарат содержался за счет 5% отчислений с заработной платы трудпоселенцев, занятых в хозорганизациях (до августа 1931 г. эти отчисления составляли 25%, до февраля 1932 г. - 15%). В 1937 г. на содержание аппарата и административное обслуживание трудпоселений было израсходовано 17 млн. руб., а 5-процентные отчисления от зарплаты трудпоселенцев составляли 27,4 млн. руб. [2]

Первые годы пребывания спецпереселенцев в "кулацкой ссылке" были крайне тяжелыми. Так, в докладной записке руководства ГУЛага от 3 июля 1933 г. в ЦКК ВКП(б) и РКИ отмечалось: "С момента передачи спецпереселенцев Наркомлесу СССР для трудового использования в лесной промышленности, т. е. с августа 1931 года, Правительством была установлена норма снабжения иждивенцев - с/переселенцев на лесе из расчета выдачи в месяц: муки - 9 кг, крупы - 9 кг, рыбы - 1,5 кг, сахару - 0,9 кг. С 1 января 1933 года по распоряжению Союзнаркомснаба нормы снабжения для иждивенцев были снижены до следующих размеров: муки - 5 кг, крупы - 0,5 кг, рыбы - 0,8 кг, сахару - 0,4 кг. Вследствие этого положение спецпереселенцев в лесной промышленности, в особенности в Уральской области и Северном крае, резко ухудшилось... Повсеместно в ЛПХах Севкрая и Урала отмечены случаи употребления в пищу разных несъедобных суррогатов, а также поедания кошек, собак и трупов падших животных... На почве голода резко увеличилась заболеваемость и смертность среди с/переселенцев. По Чердынскому району от голода заболело до 50% с/переселенцев... На почве голода имел место ряд самоубийств, увеличилась преступность... Голодные с/переселенцы воруют хлеб и скот у окружающего населения, в частности, у колхозников... Вследствие недостаточного снабжения резко снизилась производительность труда, нормы выработки упали в отдельных ЛПХах до 25%. Истощенные спецпереселенцы не в состоянии выработать норму, а в соответствии с этим получают меньшее количество продовольствия и становятся вовсе нетрудоспособными. Отмечены случаи смерти от голода с/переселенцев на производстве и тут же после возвращения с работ..." [3].

Особенно велика была детская смертность. В докладной записке Г. Г. Ягоды от 26 октября 1931 г. на имя Я. Э. Рудзутака отмечалось: "Заболеваемость и смертность с/переселенцев велика... Месячная смертность равна 1,3% к населению за месяц в Северном Казахстане и 0,8% в Нарымском крае. В числе умерших особенно много детей младших групп. Так, в возрасте до 3-х лет умирает в месяц 8 - 12% этой группы, а в Магнитогорске - еще более, до 15% в месяц. Следует отметить, что в основном большая смертность зависит не от эпидемических заболеваний, а от жилищного и бытового неустройства, причем детская смертность повышается в связи с отсутствием необходимого питания" [4].

У вновь прибывавших в "кулацкую ссылку" показатели рождаемости и смертности всегда были значительно худшими, чем у "старожилов". Например, по состоянию на 1 января 1934 г. в составе 1072546 спецпереселенцев значилось 955893 поступивших в "кулацкую ссылку" в 1929 - 1932 гг. и 116 653 - в 1933 г. Всего за 1933 г. в "кулацкой ссылке" родилось 17 082 и умерло 151 601 человек, из них на "старожилов" пришлось соответственно 16 539 родившихся и 129 800 умерших, на "новоселов" - 543 и 21 801 [5]. Если среди "старожилов" в течение 1933 г. смертность была выше рождаемости в 7,8 раза, то среди "новоселов" - в 40 раз.

К 1935 г. крестьяне в массе своей относительно обжились в местах высылки, и показатели рождаемости превысили показатели смертности (см. табл. 4). На севере Западной Сибири в 1935 г. трудпоселенцы размещались в 16 819 жилых домах и 295 утепленных бараках, однако 12% проживало еще в землянках и полуземлянках [6].

В июле 1938 г. 128 148 трудпоселенцев, восстановленных в избирательных правах до 1935 г., не имели ограничений в выборе профессий и не учитывались по трудоиспользованию. Остальные (869 191 трудпоселенец: 247 961 мужчина, 261 774 женщины, 69 267 подростков от 14 до 16 лет и 290 189 детей до 14 лет) были распределены в следующих отраслях народного хозяйства (отсутствовали сведения на 10 099 человек): в тяжелой промышленности - 354 311, в лесной - 165 405, в артельном сельском хозяйстве - 162 225, в системе Наркомзема - 32 023, в Белбалткомбинате НКВД - 28 083, в системе Наркомпищепрома - 20 298, в системе Наркомата путей сообщения на лесе - 18 196, в совхозах Наркомата совхозов и Наркомзема - 16 505, в легкой и местной промышленности - 7886, в системе Главного управления Севморпути - 3076, в трудколониях НКВД - 2691, в прочих организациях - 44 722; в детских и инвалидных домах находился 3471 человек. Из всего этого контингента на работах был занят 355 301 человек. Кроме того, 59 043 трудпоселенца считались трудоспособными, но по каким-то причинам не работали [7].

По данным на 1 января 1938 г., в народном хозяйстве было занято 353912 трудпоселенцев, из них 16 818 трудилось в золотодобывающей промышленности; 37 360 - в угольной; 88 133 - в металлургической, машиностроительной, химической, рудной и вагоностроительной; 63 296 - в лесной, 5166 - в системе Наркомлегпрома и Наркомместпрома РСФСР, в текстильной и других отраслях промышленности, в коммунальных предприятиях и кустарных промыслах; 19 105 - в совхозах Наркомзема и Наркомата совхозов СССР, преимущественно на обработке хлопка и в животноводстве; 9055 - в пищевой промышленности Наркомпищепрома СССР, преимущественно на свеклосахарных предприятиях и хладобойнях; 28 212 - в разных мелких хозяйственных организациях и в кустарной кооперации; 12 483 - в Белбалткомбинате НКВД, преимущественно на лесоразработках,и 73 634 человека - в сельском хозяйстве неуставных трудпоселенческих артелей [8].

Подробная картина занятости трудпоселенцев по наркоматам и другим ведомствам по состоянию на 1 апреля 1941 г. представлена в таблице 6. По данным на 1 января 1938 г., для ведения сельского хозяйства трудпоселенцев было отведено 3035 644 га земельных угодий, из них 1 128 194 га - под пахоту, 287 431 га - под сенокос, 590 789 - пастбищных, 44 914 - усадебных земель и 984 316 га - лесов и прочих земель. К 1938 г. под посевы было освоено 466 363 га, под сенокосы - около 1,1 млн. га лугов и частично пахотных земель. Всего к началу 1938 г. под посевы, сенокосы и пастбища, а также под индивидуальные усадебные участки было освоено 2 202 066 га земель.

За 1930 - 1937 гг. спецпереселенцами было раскорчевано 183 416 га и расчищено от кустарника и мелкого леса 58 800 га. В основном эти работы были произведены в Нарымском крае (138 600 га), Архангельской обл. (14453 га), на севере Омской обл. (20150 га), в Вологодской обл. (7612 га), Коми АССР (4710 га), Иркутской обл. (6694 га), в Дальневосточном крае (9279 га). В Нарыме и в Карельской АССР было осушено болот на площади 2988 га; в засушливых районах Казахстана, Узбекистана, Таджикистана и Киргизии орошено 12 857 га земель. Было также поднято и освоено 243 161 га целинных земель, из них 214 605 га - в ранее не обжитых районах Северного Казахстана. Силами спецпереселенцев были проложены грунтовые дороги в' бездорожных районах. К 1 января 1938 г. их общая протяженность составила 7294 км, из них 3812 км - в болотно-таежных районах Нарыма, 724 км - в лесных районах Архангельской обл., 1139 км - в Свердловской обл., 593 км - в северных районах Омской обл., 168 км - в степях Казахстана [9].

В 1937 г. трудпоселенцы посеяли яровых на площади 377 352 га, озимых - 83 248 га, вспахали под зябь и пары 308 939 га. На обслуживании сельхозартелей трудпоселенцев ( в начале 1938 г. насчитывалось 1058 неуставных сельхозартелей, которые были переведены на обычный Колхозный устав по Постановлению СНК СССР № 986-236с от 9 сентября 1938 г.) были заняты 24 машинно-тракторные станции и 21 машинно-тракторная мастерская, имевшие около 1000 тракторов, 100 комбайнов и 200 автомашин. В 1937 г. валовой сбор урожая в "кулацкой ссылке" составил (в тоннах): зерно - 294 859,3; хлопок - 14 119,4; масленичные и технические культуры - 4161,3; рис - 496; картофель - 167 800,5; овощи - 38 274,1; грубые корма - 229 583,3. На 1 января 1938 г. число рабочего скота у трудпоселенцев составляло 56 326 голов, крупного рогатого скота - 196 338, свиней - 62 303, овец и коз - 224 036, птицы - 194 675 голов [10].

Сотрудников Отдела трудовых поселений ГУЛага НКВД СССР серьезно беспокоило слишком быстрое, по их мнению, обогащение трудпоселенцев. Так, в сентябре 1938 г. начальник этого отдела М. В. Конрадов писал Н. И. Ежову в докладной записке: -... Некоторая часть трудпоселенцев пошла по пути хозяйственного кулацкого роста. Например, в Оборском районе Хабаровской области 64 хозяйства трудпоселенцев имеют по 3 - 5 коров, по 1 лошади, 2 - 3 свиньи, 2 - 3 головы молодняка. Имеют оружие, занимаются охотой. В Иркутской области рост количества скота в личном пользовании трудпоселенцев превышает рост обобществленного стада" [11].

Поскольку допущение быстрого "кулацкого роста" трудпоселенческих хозяйств считалось серьезной политической ошибкой органов НКВД, то последние, как тогда это широко практиковалось, сваливали все на "происки врагов народа". Репрессии 1937 - 1938 гг. коснулись и ряда видных сотрудников НКВД, которых винили и в обогащении трудпоселенцев, и во многом другом. Вот выдержка из докладной записки Отдела трудовых поселений ГУЛага НКВД СССР в ЦК ВКП(б) (февраль 1939 г.): "У руководства работой по кулацкой ссылке долгое время находились враги народа (Коган, Молчанов, Берман, Плинер, Фирин, Закарьян, Вишневский и др.). Вредительство проводилось по следующим направлениям... Высланные кулаки ставились в привилегированное положение по сравнению с окружающими колхозами. Проводилась политика нового окулачивания трудпоселенцев за счет государства. По представлению врагов народа, орудовавших в НКВД, трудпоселенцы освобождались от госпоставок, налогов и сборов, или пролонгировались и вовсе списывались ссуды уже тогда, когда трудпоселки не только хозяйственно окрепли, но и по своему хозяйственному уровню стояли выше окружающих колхозов..." [12].

В сентябре 1938 г. в трудпоселках имелось 1106 начальных, 370 неполных средних и 136 средних школ, а также 230 школ профтехобразования и 12 техникумов. Здесь было 8280 учителей, из них 1104 были трудпоселенцами. В учебных заведениях трудпоселений занималось 217 454 детей трудпоселенцев. Сетью дошкольных учреждений было охвачено 22 029 малолетних детей (в них работало 2749 воспитателей). 5472 ребенка, не имевшие родителей, размещались в поселковых детских домах. В трудпоселках имелось 813 клубов, 1202 избы-читальни и красных уголка, 440 кинопередвижек, 1149 библиотек. По постановлению СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 15 декабря 1935 г. "О школах в трудпоселках" разрешалось детей трудпоселенцев, окончивших неполную среднюю школу, принимать на общих основаниях как в техникумы, так и в другие специальные средние учебные заведения, а окончивших среднюю школу допускать на общих основаниях в высшие учебные заведения [13].

Органы НКВД не в силах были предотвратить естественные социально-демографические процессы, приводившие к постепенному размыванию "кулацкой ссылки". Поэтому с изрядной долей пессимизма руководство Отдела трудовых поселений ГУЛага НКВД СССР констатировало в докладной записке в ЦК ВКП(б) от февраля 1939 г.: "Пользуясь ослаблением режима, многие трудпоселенцы разъехались из трудпоселков, проникли на заводы оборонного значения, электростанции и другие предприятия в краевых, областных центрах и различных городах. Снятие их оттуда и водворение в трудпоселки встречает затруднения в связи с тем, что они работают на этих предприятиях ряд лет, приобрели квалификацию, многие сумели получить паспорта, вступили в брак с другими рабочими и служащими и обзавелись в ряде случаев своими домами и хозяйством" [14].

Все выселенные кулаки были лишены избирательных прав. Первыми были восстановлены в этих правах дети, достигшие совершеннолетия. В постановлении Президиума ЦИК СССР от 17 марта 1933 г. "О порядке восстановления в избирательных правах детей кулаков" указывалось: "Дети высланных кулаков, как находящиеся в местах ссылки, так и вне ее, и достигшие совершеннолетия, восстанавливаются в избирательных правах районными исполкомами по месту их жительства при условии, если они занимаются общественно полезным трудом и добросовестно работают" [15]. Что касается взрослых, то восстановление их в избирательных правах до 1935 г. проводилось строго в индивидуальном порядке по истечении 5-летнего срока с момента выселения и при наличии положительных характеристик. И только 25 января 1935 г. все бывшие кулаки были восстановлены в избирательных правах наравне с другими гражданами СССР [16].

Однако восстановление в избирательных правах отнюдь не являлось синонимом полноправности. Трудпоселенцы по-прежнему ощущали себя несвободными, неполноправными людьми. В соответствии со статьей 135 Конституции СССР, принятой 5 декабря 1936 г., трудпоселенцы были объявлены полноправными гражданами. На рубеже 1936/37 г. в трудпоселках царил эмоциональный подъем; многие надеялись, что им разрешат вернуться в родные села и деревни. Вскоре наступило разочарование. "Полноправие" трудпоселенцев было декларативным. В августе 1937 г. начальник ГУЛага И. И. Плинер писал Н. И. Ежову в докладной записке: "За последние три-четыре месяца усилилась подача жалоб трудпоселенцами в центральные и местные правительственные учреждения, в которых они жалуются на то, что, несмотря на принятие новой Конституции, в их правовом положении не произошло никаких изменений" [17].

Стремление трудпоселенцев вырваться на свободу вызвало массовое бегство из "кулацкой ссылки", благо бежать из трудпоселка было несравненно легче, чем из тюрьмы или лагеря. Только с 1932 по 1940 г. из "кулацкой ссылки" бежали 629 042 человека, а было возвращено из бегов за тот же период 235 120 человек (см. табл. 4). Причем в некоторых районах число бежавших превысило число остававшихся в трудпоселках. Так, в конце 1938 г. специальная комиссия НКВД обследовала трудпоселки в Архангельской области и установила, что из 89,7 тыс. состоявших здесь на учете трудпоселенцев 51 тыс. человек числились в бегах. Активного розыска беглецов обычно не велось. В той же Архангельской области коменданты трудпоселков объявляли их розыск только в том случае, если им случайно удавалось узнать, где проживают бежавшие [18].

В начале и середине 30-х гг. наряду с отправлением людей в "кулацкую ссылку" имел место незначительный процесс освобождения из нее. В 1934 - 1938 гг. из "кулацкой ссылки" было освобождено 31 515 человек как "неправильно высланных", а 33 565 - передано на иждивение (см. табл. 4). Тысячи людей были освобождены в связи с направлением их на учебу, вступлением в брак с нетрудпоселенцами и по другим причинам. Однако эти факты освобождения не имели широкого масштаба и не могли серьезно подорвать "кулацкую ссылку".

Первым правовым актом, реализация которого стала впоследствии одним из главных каналов ликвидации "кулацкой ссылки", было постановление СНК СССР № 1143-280с от 22 октября 1938 г. "О выдаче паспортов детям спецпереселенцев и ссыльных" [19]. Согласно этому постановлению, дети трудпоселенцев, если они лично ничем не были опорочены, по достижении 16-летнего возраста на, персональный учет трудпоселений не ставились. 16-летние юноши и девушки получали паспорта на общих основаниях и могли покинуть трудпоселки.

В первые месяцы после выхода этого постановления никаких освобождений не производилось, так как сотрудники аппарата надзора над "кулацкой ссылкой" не получили соответствующего разъяснения от вышестоящих инстанций. В феврале 1939 г. руководство Отдела трудовых поселений ГУЛага НКВД СССР отмечало в докладной записке в ЦK ВКП(б): "Необходимо разъяснение, как применять постановление от 22/Х 1938 г, к достигшим 16-летнего возраста: к моменту издания постановления и позже или же ко всем детям трудпоселенцев, которые в момент высылки были моложе 16 лет. СНК дать такое разъяснение отказался. Необходимо ведомственное разъяснение, так как на местах идет большая путаница в этом вопросе [20].

В 1939 г. по Постановлению СНК СССР от 22 октября 1938 г. было освобождено 1824, а в 1940 г.- 77 661 человек. Как правило, это были родившиеся 22 октября 1922 г. и позже, по достижении 16-летнего возраста; реже - родившиеся 21 октября 1922 г. и раньше. Помимо этого, в 1939 - 1940 гг. было освобождено на учебу 18 451 человек, передано на иждивение - 2721 и освобождено как "неправильно высланных" 1540 трудпоселенцев (см. табл. 4).

В 1938 - 1941 гг. местные органы власти разрешили некоторым бывшим кулакам, восстановленным в избирательных правах до 1935 г., покинуть трудпоселки и выехать в избранные ими места жительства [21]. Кроме того, 3 июня 1939 г. вышло распоряжение НКВД СССР "Об освобождении трудпоселенцев-инвалидов" [22].

В документах 30 - 40-х гг. термины "трудпоселенцы" и "бывшие кулаки" употреблялись как синонимы, но в действительности это было не совсем так. На 1 октября 1941 г. значилось 936 547 трудпоселенцев. Из них 871 851 человек или 93,1%, составляли бывшие кулаки, выселенные в 1929 - 1933 гг. из районов сплошной коллективизации, а также бежавшие из деревень в города и поступившие на промышленные предприятия. Остальные 64 696 трудпоселенцев (6,9%) - следующие лица: выселенные по решению судов за срыв и саботаж хлебозаготовительной и других кампаний; городской деклассированный элемент, выселенный (преимущественно в 1933 г.) по постановлениям "троек" ОГПУ за отказ выехать за 101-й километр из Москвы, Ленинграда и других режимных центров в связи с паспортизацией; выселенные (в основном в 1935 - 1937 rr.) по постановлениям органов НКВД из погран-зон; осужденные (преимущественно в 1932 - 1933 гг.) органами ОГПУ и судами на срок от 3 до 5 лет (кроме "особо социально опасных") с заменой отбывания срока наказания в местах лишения свободы направлением на жительство в спецпоселки (трудпоселки). Все эти лица входили в контингент "бывшие кулаки" [23].

В 30-х г. трудпоселенцы в Красную Армию не призывались и на учете в военкоматах не состояли. Эта практика была подтверждена указанием Главного управления РККА от 27 февраля 1940 г. "О порядке приписки к призывным участкам трудпереселенческой молодежи", в котором говорилось, что "призывников из числа трудпереселенческой молодежи, состоящей на учете местных органов ОТП ГУЛаг НКВД, к призывным участкам не приписывать, учет их не вести и в Красную Армию и Флот не призывать". В отношении снятых с учета трудпоселений по Постановлению СНК СССР от 22 октября 1938 г. в этом документе отмечалось, что "освобожденная из трудовых поселков призывная молодежь под лежит приписке к призывным участкам и призыву в армию с зачислением в кадровые части по особому указанию НКО СССР" [24].

С начала войны поток заявлений об освобождении из трудссылки сократился, в от некоторых ранее освобожденных трудпоселенцев стали поступать заявления с просьбой снова встать на учет трудпоселений. Это и понятно: трудпоселенцы не могли быть призваны на военную службу и отправлены на фронт. Руководство ГУЛага разослало на места директиву с требованием ускорить освобождение трудпоселенческой молодежи и передачу ее на учет военкоматов, за исключением немцев, финнов и т. п.

В первые месяцы войны в составе трудпоселенцев были вычленены 12 574 семьи, в отношении которых приостанавливалось действие Постановления СНК СССР от 22 октября 1938 г. об освобождении по достижении 16-летнего возраста. В это число входили 7067 немецких семей, 2535 польских, 1073 финских, 708 эстонских, 433 болгарских, 358 латышских, 118 австрийских, 98 греческих, 65 чешских, 33 литовских, 32 французских, 18 словацких, 10 иранских, 7 албанских, 5 арабских, 3 китайских, 3 румынских, по две турецких, голландских и норвежских, по одной сербской и итальянской семье [25]. В 1944 г. это коснулось спецпереселенцев контингента "бывшие кулаки" - калмыков, чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, крымских татар.

В течение первых восьми месяцев войны оставалось в силе указание ГУ РККА от 27 февраля 1940 г., запрещавшее призыв трудпоселенцев на военную службу. Однако, несмотря на это, практиковался ограниченный призыв этих людей в Красную Армию. Например, с начала войны и до 15 октября 1941 г. в РККА было призвано 3218 трудпоселенцев, из них 301 - в кадровые части и 2917 - в специальные строительные батальоны [26].

В конце марта 1942 г. в НКВД СССР и НКО СССР была подготовлена на имя В. М. Молотова докладная записка следующего содержания: "Народный комиссариат внутренних дел и Народный комиссариат обороны Союза ССР ставит вопрос о призыве в Красную Армию трудпоселенцев, находящихся в трудпоселках НКВД, которые к моменту выселения их из районов сплошной коллективизации не были главами кулацких семейств, а только ее членами. До сих пор трудпоселенцы в Красную Армию не призываются. Исходя из того, что в трудпоселках находится свыше 100 000 человек трудпоселенцев, мужчин призывного возраста, которые на протяжении 10 - 12 лет занимаются общественно полезным трудом, а до выселения были только членами кулацких семей, НКВД и НКО полагают, что эту категорию трудпоселенцев следует призвать в армию на общих основаниях с тем, чтобы предоставить НКВД право освобождать из трудссылки трудпоселенцев, призванных в Красную Армию и прослуживших в ней не менее одного года, при наличии положительной характеристики командования. На непосредственных иждивенцев трудпоселенцев, призванных в Красную Армию, распространить льготы, предоставляемые семьям красноармейцев, а органам НКВД - освобождать их от уплаты 5% отчислений с зарплаты, взимаемых на покрытие расходов по содержанию административно-управленческого аппарата трудссылки" [27].

11 апреля 1942 г, Государственный Комитет Обороны принял Постановление М 1575сс, согласно которому за период с 15 апреля по 15 мая 1942 г. надлежало призвать в Красную Армию "35 000 человек за счет тщательного отбора детей переселенцев и переселенцев призывного возраста". Вместе с другими категориями призываемых с 15 апреля 1942 г. в армию этих трудпоселенцев надлежало использовать "на укомплектование запасных частей для подготовки маршевых пополнений и на доукомплектование выводимых с фронта стрелковых дивизий, а также на формирование танковых и других специальных частей" [28].

В июне 1942 г. по специальному постановлению ГКО план мобилизации трудпоселенцев в Красную Армию был увеличен до 50 тыс. человек [29]. Следовательно, предложение НКВД и НКО мобилизовать в армию свыше 100 тыс. трудпоселенцев не было принято. Вероятно, И. В. Сталину такое количество лиц, к которым он не испытывал доверия, показалось слишком большим для того, чтобы вручать им в руки оружие. К 1 ноября 1942 г. мобилизация трудпоселенцев в Красную Армию была завершена. Всего с начала войны было призвано в армию 60 747 трудпоселенцев (из них 57 324 - после 1 января 1942 г.): из Казахской ССР - 11 294, Новосибирской обл.- 10 084, Орджоникидзевского края - 7780, Архангельской обл. - 5114, Красноярского края - 3231, Свердловской обл.- 3158, Молотовской - 2666, Коми АССР - 2589, Омской обл.- 2380, Иркутской - 2308, Узбекской ССР - 1658, Хабаровского края - 1505, Челябинской обл.- 860, Читинской - 803, Киргизской ССР - 767, Вологодской обл.- 679, Башкирской АССР - 601, Мурманской обл.- 503, Якутской АССР - 460, из других: регионов - 2307 трудпоселенцев [30].

Число призванных в армию трудпоселенцев было меньше количества остававшихся в трудссылке мужчин призывного возраста. По данным на 1 декабря 1942 г., в трудпоселках 25 республик, краев и областей насчитывалось 74584 мужчин в возрасте от 18 до 45 лет, в том числе в возрасте от 18 до 30 лет - 21 551, от 30 до 35 лет - 21 729, от 35 до 40 лет - 15 006 и от 40 до 45 лет - 16 298 человек [31].

В апреле - октябре 1942 г. трудпоселенцы, призванные в армию, и члены их семей не снимались с учета трудпоселений. Это обстоятельство отнюдь не способствовало поднятию боевого духа красноармейцев из числа трудпоселенцев. В НКВД и НКО постепенно возобладало мнение, что призванных в ряды РККА трудпоселенцев и членов их семей следует сразу же снимать с учета трудпоселений, а не по истечении годичного срока службы в армии, как планировалось ранее. В приказе НКВД СССР № 002303 "О снятии с учета трудссылки трудпоселенцев, призванных в Красную Армию, и членов их семей" от 22 октября 1942 г. предписывалось в месячный срок "всех трудпоселенцев, призванных в Красную Армию, и прямых членов их семей (жена, дети) с учета трудссылки снять", "выдать паспорта без ограничений" и "освободить от 5% отчислений с их зарплаты" [32].

Однако снятие их с учета трудпоселений происходило с большой задержкой. К 10 декабря 1942 г. было снято с учета только 47 116 трудпоселенцев (17 775 призванных в армию и 29 341 член их семей) [33]. В докладных записках местных органов НКВД эта задержка объяснялась всякого рода трудностями технического характера (отдаленность трудпоселков и др.) и содержались обещания в ближайшем времени снять с учета всех лиц, подпадающих под действие вышеназванного приказа № 002303.

Снятые с учета люди были в приподнятом настроении. Так, бывшая трудпоселенка Н.-Салдинской райкомендатуры Свердловской области Т. С. Зубарева заявила: "Пусть мой муж будет верным защитником Родины. Напишу ему обязательно о том, что я стала полноправной гражданкой и чтобы он, ни жалея своей жизни, уничтожал фашистов". Бывшая трудпоселенка Саткинской райкомендатуры Челябинской области И. С. Тункина сказала: "Я получила документы на освобождение всей семьи из трудссылки. Как я сейчас рада... Я написала мужу письмо, что мы как семья красноармейца получили полные права гражданства" [34].

Имели место и факты проявления нелояльных настроений. Например, в трудпоселке "Замарайка" Серовской райкомендатуры Свердловской области трудпоселенка М. Е. Улитина, получив справку о снятии с учета, говорила: "Вот когда наши мужья были дома, то их называли кулаками и не было им доверия, а потребовалось на войну, так не посчитались, что кулаки, и погнали, как баранов, на убой. А что защищать-то7 Коммунистов, чтоб они сидели в тылу, или советскую власть, которая нас выслала и отняла дом? Худшего житья нам все равно не будет, хоть при какой власти" [35].

В течение 1943 г. из трудссылки было освобождено 102520 призванных в армию и членов их семей [36]. Кроме того, с 1 января 1941 г. по 1 апреля 1943 г. по Постановлению СНК СССР от 22 октября 1938 г. было освобождено 13 6240 трудпоселенцев (в 1941 г.- 62 808, в 1942 г.- 63 113, в январе - марте 1943 г.- 10 319 человек) [37]. Освобождение продолжалось и в дальнейшем. Если 1 января 1942 г. численность трудпоселенцев составляла 911 716 человек, то к 1 января 1943 г. она снизилась до 724 498, а к 1 января 1944 r. до 669 687 человек [38].

В 1944 г. НКВД СССР и Прокуратурой СССР было принято решение бывших кулаков, самовольно покинувших в прошлые годы спецпоселения, к ответственности за побег не привлекать и на спецпоселение не возвращать, если они в течение последних трех лет занимались общественно полезным трудом [39]. На основании директивы НКВД СССР от 25 мая 1944 г. с учета спецпоселений снимались дети спецпереселенцев бывших кулаков, направленные в школы ФЗО и ремесленные училища [40].

К 1 января 1945 г. численность спецпереселенцев контингента "бывшие кулаки" снизилась до 631 137 человек [41]. География их расселения по состоянию на 1 января 1946 г. представлена в таблице 7.

С 1 сентября 1944 г. со спецпереселенцев контингента "бывшие кулаки" было прекращено удержание 5% от заработной платы на расходы по их административному управлению и надзору. Это было сделано на основании постановления СНК СССР № 1147-340с от 24 августа 1944 г. "Об отмене процентных отчислений с заработков спецпереселенцев, установленных постановлением Совнаркома СССР от 1 июля 1931 г. № 130сс" [42]. Отныне все налоги с их доходов стали взиматься как и с полноправных граждан.

У большинства спецпоселенцев (немцев, северокавказцев, крымчан, калмыков и др.) дети моложе 16 лет находились на посемейном учете, а по достижении 16-летнего возраста ставились на персональный учет спецпоселений. Дети, родившиеся в семьях спецпоселенцев-"власовцев" и выселенных по Указу от 2 июня 1948 г. за невыработку обязательного минимума трудодней, считались свободными людьми с момента рождения. Что касается детей спецпоселенцев контингента "бывшие кулаки", то они до 16 лет находились на посемейном учете, а затем на персональный учет не становились и в соответствии с Постановлением СНК СССР от 22 октября 1938 г. подлежали освобождению.

В 1945 г. на персональный учет спецпоселений не было взято ни одного 16-летнего подростка из контингента "бывшие кулаки". Все они были освобождены, включая даже лиц немецкой и прочих "сомнительных" национальностей. В дальнейшем же местные органы НКВД/МВД/МГБ стали под различными предлогами препятствовать освобождению 16-летних юношей и девушек. В большинстве случаев это касалось лиц, которые по национальному признаку относились к депортированным во время войны народам. В 1946 - 1951 гг. было взято на персональный учет спецпоселений по достижении 16-летнего возраста 3076 подростков из контингента "бывшие кулаки", в том числе в 1946 г.- 238, в 1947 г.- 1597, в 1948 г.- 591, в 1949 г.- 422, в 1950 г.- 135, в 1951 г.- 93 подростка [43]. У нас нет данных об удельном весе этих лиц в общем составе 16-летних подростков, но одно несомненно: это была меньшая часть. Большая же часть детей спецпоселенцев контингента "бывшие кулаки", достигших 16-летнего возраста, была освобождена из спецпоселения.

28 сентября 1946 г. вышел приказ МВД СССР и Прокуратуры СССР № 00868/208сс "О порядке освобождения из спецпоселения спецпереселенцев бывших кулаков". В нем говорилось: "Освобождение из спецпоселения бывших кулаков:

а) имеющих детей в Красной Армии (неточность: армия тогда уже называлась Советской.- В. 3.) и участников Отечественной войны;

б) награжденных правительственными наградами;

в) женщин, вступивших в брак с неспецпереселенцами, -

производить по заключениям МВД - УМВД, согласованным с прокурором республики (края, области) без представления дел на Особое совещание при МВД СССР" [44].

На основании этого приказа, а также решений, принятых ранее (Постановление СНК СССР от 22 октября 1938 г. и др.), только в Кемеровской области в 1944 - 1953 гг. из 60 тыс. находившихся здесь спецпоселенцев контингента "бывшие кулаки" было снято с учета спецпоселений 49 513 человек [45].

Вообще-то освобождение женщин, вышедших замуж за неспецпоселенцев ( нетрудпоселенцев), практиковалось еще в 30-е гг. В феврале 1939 г. начальник Отдела трудовых поселений ГУЛага НКВД СССР Тишков писал в докладной записке в ЦК ВКП( б): "Многочисленны случаи вступления в брак трудпоселенцев (на трудпоселках) с другими гражданами, которые, уезжая к себе на родину или на другую работу, требуют освобождения своих жен. Существует практика освобождения их по согласованию с УГБ из трудпоселка, если на них нет компрометирующих данных и нет основания полагать, что брак является фиктивным с целью побега из трудпоселка. Необходимо эту практику оформить в законодательном порядке" [46]. Соответствующий приказ, как мы видим, появился только через семь с половиной лет.

На спецпоселении царили самое настоящее патриархальное право, а также некоторые правовые нормы, свойственные рабовладельческому и феодальному обществам. Свободная женщина, вышедшая замуж за спецпоселенца, в соответствии с древней правовой нормой - "за раба идущая рабою становится" - автоматически становилась спецпоселенкой. В то же время женщина-спецпоселенка, вышедшая замуж за свободного мужчину, еще до выхода приказа от 28 сентября 1946 г. обычно снималась со спецучета.

Во второй половине 40-х - начале 50-х гг. в ряде областей, краев и республик местные органы власти возбудили ходатайство о полном освобождении бывших кулаков из ссылки, обычно приводя при этом следующий аргумент: большинство бывших кулаков - люди пожилые и престарелые, смирились со своим положением, положительно проявили себя во время войны, не агитируют против советской власти и больше не представляют социальной опасности. Во многих ходатайствах отмечалось, что занятые в народном хозяйстве спецпереселенцы - бывшие кулаки хорошо работают. Ниже мы приводим текст письма секретаря Новосибирского обкома ВКП(б) М. Кулагина от 20 марта 1947 г. на имя секретаря ЦК ВКП(б) А. А. Кузнецова:

"В Новосибирской области расселено 1165 семей - 2462 человека спецпереселенцев - быв. кулаков, которые были высланы в период сплошной коллективизации главным образом из Алтайского края и Томской области. За время нахождения в спецпоселении они хозяйственно устроились и закрепились на постоянное жительство в Сибири. В период Отечественной войны из числа спецпереселенцев быв. кулаков находилось в действующей армии 128 человек, из них 53 человека награждены орденами и медалями и сняты с учета спецпоселений. Всего снято с учета спецпоселений 1284 человека (семьи военнослужащих, по достижении 16-летнего возраста, по инвалидности); кроме этого, и сейчас значительная часть спецпереселенцев быв. кулаков, как престарелые, инвалиды, родители военнослужащих Советской Армии и дети, достигшие 16-летнего возраста, подлежат снятию с учета спецпоселения.

За последние 5 лет и особенно за годы Отечественной войны серьезных антисоветских выпадов и проявлений среди кулаков не было. Трудились они наравне с правовым населением и зарекомендовали себя с положительной стороны. Исходя из изложенного, обком партии считает нецелесообразным дальнейшее обслуживание бывших кулаков по линии МВД и просит указаний ЦК ВКП(б) о снятии с бывших кулаков ограничений и переводе их на положение правового населения" [47].

В письме министра внутренних дел СССР С. Н. Круглова на имя А. А. Кузнецова от 10 апреля 1947 г. отмечалось; "По письму на Ваше имя секретаря Новосибирского обкома ВКП(б) тов. Кулагина от 20 марта с. г. № 245сс Министерство внутренних дел СССР возбудило ходатайство перед Советом Министров СССР об освобождении из спецпоселения бывших кулаков, расселенных на территории Новосибирской области" [48].

В тот же день, 10 апреля 1947 г., С. Н. Круглов направил управляющему делами Совмина СССР Я. Е. Чадаеву письмо, в котором говорилось, что МВД СССР поддерживает ходатайство ЦК КП(б) Карело-Финской ССР, Молотовского и Новосибирского обкомов ВКП(б) о снятии с учета спецпоселений бывших кулаков. С. Н. Круглов напоминал, что подобное уже имело место в 1946 - 1947 гг. в Ставропольском крае, Сталинградской и Свердловской областях. К письму был приложен проект постановления Совета Министров СССР "Об отмене особого режима для спецпереселенцев - бывших кулаков, расселенных на территории Карело-Финской ССР, Новосибирской и Молотовской областей", в котором предлагалось: "отменить особый режим для спецпереселенцев - бывших кулаков, расселенных на территории Карело-Финской ССР, Новосибирской и Молотовской областей, и освободить их из спецпоселения" [49]. Вскоре поступили ходатайства из Красноярского края и Вологодской обл. В Постановлении Совмина СССР от 7 мая 1947 г. № 1413-375сс речь шла об освобождении спецпереселенцев - бывших кулаков в Карело-Финской ССР, Красноярском крае, Вологодской, Молотовской и Новосибирской областях.

Тексты постановлений Совета Министров о снятии ограничений по спецпоселению с бывших кулаков были предельно лаконичны. Вот один из них:

Совет Министров СССР

постановление № 2598-802сс

от 21 июля 1947 г.

Москва, Кремль

Об отмене особого режима и о снятии ограничений

с быв, кулаков, расселенных в спецпоселках Кировской области

и Якутской АССР

Совет Министров Союза ССР постановляет:

Отменить особый режим и снять ограничения с бывших кулаков, расселенных в спецпоселках Кировской области и Якутской АССР, и упразднить в этих спецпоселках спецкомендатуры Министерства внутренних дел СССР.

Председатель

Совета Министров Союза ССР И. С т а л и н

Управляющий делами

ГА РФ, ф. 544б, on. 50, д. 3331, л. 14.

Вот как, например, решался вопрос о полном освобождении бывших кулаков в Амурской обл. В ноябре 1949 г. Амурский облисполком представил в Совет Министров РСФСР следующий документ:

в спецпоселках Амурской области

Во время коллективизации сельского хозяйства в период 1930 - 1932 годов и ликвидации кулачества на территорию Амурской области было выселено большое количество кулацкого элемента, которые были зачислены в спецпоселки как спецпоселенцы и расселены в отдаленных районах области под надзором органов Министерства внутренних дел. Начиная с 1938 года по Постановлению Совета Народных Комиссаров Союза ССР № 1143-280с от 22 октября 1938 года дети выселенных кулаков по достижении 16-летнего возраста освобождаются из спецпоселков со снятием с них всех ограничений.

ГА РФ, ф. 9479, on. 1, д. 447, л. 67.

В сопроводительном письме на имя Председателя Совета Министров РСФСР Б. Н. Черноусова, датированном 4 ноября 1949 г., с кратким изложением решения Амурского исполкома содержалось дополнение: "Органы Министерства внутренних дел Амурской области о проведении этого мероприятия возражений не имеют". Б. Н. Черноусов послал копию письма зам. министра внутренних дел СССР с припиской: "т. Чернышову В. В. Прошу Вас рассмотреть предложение Амурского облисполкома. Б. Черноусов. 18.XI 49 г."

ГА РФ, ф. 9401, on. 12, д. 207 (б/л)

20 августа 1954 г. вышел приказ МВД СССР № 00713, в котором были определены задачи местных риганов МВД по исполнению постановления Совмина СССР № 1738-789сс.

Содержание

О снятии ограничений по спецпоселению с бывших кулаков, выселенных в 1929 - 1933 годах из районов сплошной коллективизации, немцев - местных жителей Дальнего Востока, Сибири, Урала, Средней Азии, Казахстана и других мест, откуда выселение их не производилось, и с немцев, мобилизованных во время Великой Отечественной войны для работы в промышленности, но не подвергавшихся выселению.

Об исполнении донести в МВД СССР.

Заместитель министра внутренних дел СССР

генерал-лейтенант Переверткин

ГА РФ, ф. 9401, on. 12, д. 207 ( б/л)

В процессе полного снятия бывших кулаков с учета спецпоселений местные органы МВД столкнулись с непредвиденными трудностями, связанными с тем, что в наличии оказалось значительное число лиц, попавших в "кулацкую ссылку" в 1934 г. и позднее, а в Постановлении Совмина СССР от 13 августа и Приказе МВД СССР от 20 августа речь шла о выселенных в 1929 - 1933 гг. Так, в Коми АССР было выявлено 1230 спецпоселенцев - бывших кулаков, выселенных в 1934-1935 гг. из Украинской и Белорусской ССР, которые до 1941 г. находились на спецпоселении в Карело-Финской ССР, а затем были эвакуированы в Коми АССР, где и остались проживать. Руководство МВД Коми АССР не знало, как с ними поступать, и обратилось с соответствующим запросом в МВД СССР. Главным аргументом в пользу освобождения этих людей из спецпоселения послужило то обстоятельство, что с аналогичной категории спецпоселенцев бывших кулаков, оставшихся на жительстве в Карело-Финской ССР, Постановлением Совмина СССР № 1413-375сс от 7 мая 1947 г. ограничения по спецпоселению были сняты. 4 декабря 1954 г. 4-й спецотдел МВД СССР направил в МВД Коми АССР распоряжение: "Согласно указанию министра внутренних дел СССР товарища Круглова снимите с учета спецпоселения 1230 бывших кулаков, расселенных на территории Коми АССР, которые были выселены в 1934 - 1935 годах из Украинской и Белорусской республик...в [64].

Там же, д. 836, л. 139 - 141.

--------------------------------------------------------------------------------

© 2001 Сканирование и HTML-версия Е. А. Коробцовский.

keug@newmail.ru

Copyright © 2000-2009.

RUSSIA.YAXY.RU
All rights reserved

История России